Жена раздевает племянника и снимает с него ботиночки. Расплачиваюсь с администратором комнаты и оцениваю обстановку.

На удивление, мужчин в развлекательном центре много, но они все со скучающим видом сидят в коридоре на железных скамейках и просто ждут, когда это все закончится.

А вот их дамы роем кружатся возле стеклянных стен и фотографируют своих детишек.

К слову, Матвей, заорав, как всегда, уже убежал играть.

Приземляюсь на свободную скамью и жду. Думал, Лена будет любоваться Матвеем, не отставая от других женщин, а она подходит ко мне и садится рядом.

— Спасибо, Яр. Огромное тебе спасибо, что вытащил нас на прогулку. Мне необходимо было развеяться, иначе напряжение и все прошлые события сожгли бы меня изнутри.

— Да не за что, — приосаниваюсь я. — Дети — это ведь счастье.

— Ты правда так считаешь? По тебе и не скажешь.

— Поводов не было тебе узнать. Я же постоянно на работе пропадал.

— Значит, это будет день новых открытий, — хихикнув, она неожиданно кладет голову мне на плечо, не сводя взгляда с комнаты, где резвится Матвей.

Точно день открытий… Я не узнаю Эллу. Чтобы она так радовалась походу в посредственный центр различений? Да никогда в жизни такого бы не было!

— Яр, а ты бы хотел детей? — вдруг спрашивает жена.

— С тобой — да.

— А что бы ты делал, если у тебя вдруг появился ребенок?

— Что значит вдруг? — смеюсь я. — Нужно сначала чем-нибудь поинтересней заняться. — Жена слегка напрягается, и я тут же «переобуваюсь». — Я бы взлетел на седьмое небо от счастья.

— Правда? — поворачивает удивленное лицо.

— Точно-точно.

...Спустя полтора часа хождения по комнатам Матвей проголодался.

— Кушать! — набегавшись и слегка вспотев, требует он у Лены.

Словарный запас у него, конечно, так себе, но о базовых потребностях он сообщить может.

Поднявшись на второй этаж в детское кафе, занимаем свободный столик. Столы здесь пластиковые и как игрушечные.

— Ты будешь фрикадельки, сынок? — спрашивает Лена и вздрагивает, покосившись на меня.

— Сынок? — вторю я.

— Из-за любви я так его называю.

— М…

Мне мерещится или Матвей действительно чем-то похож на мою жену? У Эллы родственников нет. Была мысль, что ребенок оказался с женой по указу Ольги Михайловны. Вполне вероятно, что на самом деле у тещи есть родной сын, камчатский рыбак, а это ее внук, навязанный как племянник Лене. Но, проведя полдня с мальчиком, мне уже так не кажется.

Даже душно становится.

Лена заказывает племянничку фрикадельки, а себе салат. Я ограничиваюсь чашкой кофе.

Матвей, сидя ближе ко мне на специальном высоком стульчике, с большим аппетитом уплетает свое блюдо, да так, что его рот и щеки пачкаются томатным соусом.

Я, облокотившись на стол, наблюдаю за ним.

В какой-то момент мальчуган хмурится и смотрит на бумажные салфетки, что стоят далековато, так что ему не дотянуться.

Вздохнув, Матвей поворачивается ко мне и… вытирает рот о рукав моей кофты.

Я просто в ауте. Не свожу с мелкого взгляда.

— Матвей!— восклицает Лена. — Нельзя же так!

— Ничего страшного, — спешу успокоить жену.

Другого я и не ждал от этого маленького исчадия ада.

— Прости, пожалуйста, Ярослав! — подскакивает она. — У меня в сумке есть влажные салфетки. Я сейчас все исправлю.

— Не утруждайся. Дай пачку. Я сам. Заодно в сортир схожу.

Взяв у жены салфетки, направляюсь в уборную. Там возле зеркала пытаюсь зачистить пятна, но жирные следы все равно остаются. Смартфон гудит в кармане штанов. Достав его, вижу, что звонит начальник охраны.

— Есть новости, Георг? — тут же принимаю вызов.

— Записи с камер удалось восстановить раньше, Ярослав Андреевич.