У меня по телу проносится холодок, а кожа покрывается мурашками.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Да и планов своих менять не собираюсь.

При желании или потере терпения могущества Ярослава Андреевича хватит, чтобы вообще стереть с лица земли все упоминания о какой-то Брянской и ее родственниках.

Он может просто щелкнуть двумя пальцами — и нужные люди все сделают. Уничтожат документы, очистят базы данных, где я когда-то засветилась, закроют ателье. Сожгут квартиру, разлучат с матерью… отнимут сына… Больше я с ним никогда не увижусь.

И разбираться в хитросплетениях моего реального прошлого вряд ли станут — это дорого и энергозатратно. Гораздо проще написать мою жизнь заново — напрямую Ярослав мне такое не говорит, но это ясно читается в его взгляде.

Кто я по сравнению с миллиардером, у которого в каждой структуре по знакомому в директорах сидит? Разве будет услышан мой крик среди тысячи других голосов, которые только и твердят «что угодно, господин Усольцев?»?

Я просто рискую утонуть в деньгах и чужой власти, которые засасывают, как черное болото. Я этого не хочу. Нужно попытаться сохранить свое имя и родных мне людей. Слушать мою правду Усольцев не готов.

— Хорошо, — на выдохе выпаливаю. — Я согласна стать твоей женой, но у меня есть одно условие.

— Какое?

— Я останусь Брянской Еленой Сергеевной. Пойди хотя бы на этот компромисс.

Он медлит. Конечно! Ему нужно, чтобы я была Эллой, но прикидываться другой я не готова.

— Пусть будет так, — поразмыслив, кивает Яр.

***

Всю ночь я не смыкаю глаз. Закрывшись в комнате, безвылазно сижу в интернете и ищу информацию насчет одинаковых ДНК у двух разных людей. Результаты не обнадеживают, а лишь больше добавляют вопросов. Такое действительно может быть… если эти люди близнецы…

Насколько я помню, сестры у меня никогда не было. Я единственный ребенок в нашей маленькой семье. Но в этой ситуации мне поможет разобраться только один человек — мама.

За окнами еле-еле проклевывается рассвет. Решительно встав с постели, иду в комнату матери. Она, конечно же, еще спит, размеренно похрапывает, спрятавшись за своим шелковым балдахином.

Включив свет, подхожу к ее кровати.

— Мама! — бужу громким голосом.

Она вздрагивает и недовольно сощуривается.

— Ленка, ты сбрендила? Зачем врываешься, который час?

Сейчас она узнает, почему я здесь.

— У меня была родная сестра? Отвечай и только попробуй соврать.

Вопреки яркому свету, мамин прищур исчезает мгновенно. Она смотрит на меня ошарашенными глазами размером с блюдца.

7. Глава 7

— С чего ты это взяла? — садится в постели.

— Ты отдала охранникам Усольцева мою расческу. Ярослав взял из нее волосы и отвез в лабораторию. Эксперты сравнили мое ДНК и Эллы. Они совпали. Такое возможно лишь в одном случае — если мы близнецы. А ты моя мать, так что потрудись объяснить, как это получилось. Ты ведь моя мама?

Мои мозги уже бурлят, как закипающая на плите солянка. Я столько думала насчет себя и Эллы, сопоставляла варианты. Мы и впрямь на одно лицо.

— Не было никакой сестры! — шипит мать. — Что попало выдумываешь. Ты моя единственная и любимая дочь.

— Твоя?— вопрос сам слетает с моих губ.

— Конечно, глаза раскрой и посмотри, кого перед собой видишь.

Уф… меня затрясло. Зачем я спросила? Если сравнить фотографию мамы в молодости и мою, то общие черты у нас есть. Например, глаза, фигура, природный цвет волос. Просто я на эмоциях засомневалась.

— А Элла? Она ведь точная копия меня.

Мама будто чернеет:

— Это все от Лукавого. Точно тебе говорю.

— Ну что за бред ты мелешь? — Сажусь к ней на кровать и снижаю градус напора. — Мамочка, ты очень поможешь, если скажешь, как все было. Может, ты была беременная нами двумя, а с моей сестричкой что-то случилось? Признайся, пожалуйста. Тебе сказали, что она умерла? Или забрали? Усольцев заявил, что ее родители якобы певица и академик, правда, они уже умерли. Может быть, они ее удочерили?