Он направился прямиком к корралю и, перегнувшись через ограду, принялся по-хозяйски разглядывать своего коня так, словно купчая на скакуна уже лежала у него в кармане. Такое ощущение приходит очень редко, один раз в жизни, и тогда счастливчик становится обладателем того единственного коня, какой ему сужден по жизни. Конь явился той последней частичкой, которая завершает мозаичную картину счастья. С этого момента счастье не покидает его в течение всего времени, пока с ним конь. Его конь. Если ради обладания им надо убить – убивают, и не остается никаких угрызений совести. Надо украсть – крадут.

Не в силах оторвать глаз от коня, подобные чувства испытывал в данный момент и Питер Куинс. Этот светлый со стальным отливом красавец представлялся ему массой живого трепещущего пламени. Высотой никак не меньше пятнадцати ладоней и трех дюймов и с такими могучими мышцами, что в покое он выглядел стройным, изящным, а пошевелившись, представал богатырским конем. Да и стоит ли описывать? Питер Куинс не думал о деталях. Душу заполняла одна радостная, торжествующая симфония. И если он отмечал про себя узкую квадратную морду или изгиб хвоста, свидетельствовавший о поразительной резвости, то только сквозь туман охватившей его радости. Целых полчаса в немом восторге парень разглядывал жеребца, а оторвав взгляд, не мог припомнить ни одной детали, но уже не сомневался, что узнает его даже по отдаленному стуку копыт.

Придя в себя наконец, обнаружил, что за ним следят. Вообще говоря, она стояла почти перед ним. Закатанные по локоть рукава, в одной руке скамеечка для дойки, в другой – ведерко с дымившимся парным молоком, отчего в желудке у Питера начались голодные судороги. Позади к дневному пастбищу брела корова.

– Будешь доказывать, – заметил Питер, – что ты доила корову, а я не видел?

– Прямо у тебя под носом, – подтвердила она. Откинув голову, рассмеялась так весело и непринужденно, что окончательно покорила его. – Ты был так занят, разглядывая Злого Рока. Давно здесь стоишь?

– Значит, его зовут Злой Рок? – переспросил Питер.

– Да. Так его зовет дядя Дэн. И справедливо. С тех пор как Злой Рок появился здесь, все пошло кувырком.

– Ну что ж, – заметил Питер, – скоро все встанет на круги своя. Знаешь, этот конь для меня. – Уголки губ и жилка на шее дрогнули в робкой, неуверенной улыбке, от которой вокруг стало еще светлее. – Серьезно, – добавил Питер. – Злой Рок – мой конь!

– Не дай Бог услышит дядюшка Дэн, – предупредила она. – У дяди Дэна ужасный характер.

– Тогда поговорю с твоим дядюшкой.

– Только не о Злом Роке.

– Почему бы и нет?

– Он приходит в ярость при одном упоминании.

– Тебе лучше знать своего дядюшку, – согласился Питер.

Она вздохнула:

– Останетесь позавтракать, мистер?…

– Питер. Питер без «мистера», мисс э-э…

– Мэри, – ответила она, и они оба рассмеялись.

– Умираю с голоду, – расцвел Питер.

– Я рада! – заявила девушка. – То есть… словом, понимаешь.

– Конечно. Сюда, Злой Рок!

– Не подпускай его. Ужасный зверь. Только и думает цапнуть зубами или лягнуть. Мало кому удавалось его обуздать!

– Гляди! – весело сказал Питер.

Он нагнулся, сорвал пучок травы и протянул жеребцу.

Питер ничуть его не боялся. Он точно, будто читал книгу судеб, знал, что последует. Смотрел на девушку, не на коня. Злой Рок подошел и взял траву из его рук.

– О-о! – удивленно воскликнула Мэри. – Ты волшебник.

– Если это волшебство, то я волшебник, – согласился Питер. – Молодчина, Злой Рок.

Он погладил коня по белому лбу. Жеребец подошел ближе и тронул губами поля шляпы.