– София! Пятый столик! Поторопись, я уже собиралась за него сесть, иначе ты бы его не получила. Сейчас принесу кофе.

София садится за столик вместе с ворчливым бригадиром.

– Пять лет им твержу: установите наконец вольфрамовые светильники, так мы получим лишние двадцать рабочих дней в году. А нормы эти дурацкие: мои парни умеют работать при видимости в пять метров, они же сплошь профессионалы!

– Бросьте, Манча, у вас тридцать семь процентов новичков!

– Новички для того и приходят, чтобы учиться! Наше ремесло передается от отца к сыну, здесь никто не играет чужими жизнями. Докерскую карточку во все времена надо было заслужить.

Физиономия Манчи смягчается, когда Матильда прерывает их. Она приносит заказ, гордая своим проворством, достигнутым долгой тренировкой.

– Ваша яичница с беконом, Манча. Ты, София, наверное, не будешь есть, как всегда. Я все равно принесла тебе кофе с молоком, без пенок, хотя ты и его не станешь пить. Хлеб, кетчуп – все что полагается!

Манча благодарит ее с набитым ртом. Матильда неуверенно спрашивает, свободна ли София вечером. София обещает заехать за ней в конце смены. Официантка с облегчением исчезает в густеющей с каждой минутой толпе посетителей. Из глубины закусочной проталкивается к выходу видный мужчина. У их столика он задерживается, чтобы поприветствовать бригадира. Манча вытирает рот и встает для рукопожатия.

– Что ты тут делаешь?

– То же, что и ты: заглянул на огонек к лучшей яичнице в городе.

– Ты знаком с нашим инспектором по безопасности лейтенантом Софией?

– Мы еще не имели удовольствия познакомиться, – прерывает Манчу София, поднимаясь.

– Тогда представляю вам своего старого друга, – говорит тот. – Инспектор Джордж Пильгес из полиции Сан-Франциско.

Она радостно протянула руку детективу. Тот смерил ее удивленным взглядом. На поясе у Софии ожил пейджер.

– Кажется, вас вызывают, – заметил Пильгес.

София посмотрела на приборчик, висевший у нее на талии. Над цифрой 7 настойчиво мигал светодиод.

– У вас доходит до семи? Видать, ответственная у вас работенка! У нас выше четверки не бывает.

– Этот диод загорелся впервые, – смущенно ответила она. – Извините, мне придется вас оставить.

Она попрощалась с обоими, помахала Матильде, не заметившей ее в суматохе, и сквозь толпу ринулась к выходу.

Бригадир успел крикнуть ей вдогонку из-за столика, где инспектор Пильгес уже успел занять ее место:

– Не гоните слишком быстро, при видимости меньше десяти метров движение транспорта на пристанях запрещено!

Но София не услышала предостережения: подняв воротник кожаной куртки, чтобы защитить от ветра затылок, она бежала к своей машине. Захлопнув дверцу, повернула ключ зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота. Служебный «форд» с завывающей сиреной понесся вдоль доков. Со стороны казалось, что водительницу совершенно не тревожит стремительно сгущающийся туман. Она ловко лавировала между опор кранов, огибала контейнеры и замершие механизмы. За считаные минуты она домчалась до границы торгового порта. У контрольного пункта притормозила, хотя в такую погоду путь должен быть свободен. Красно-белый шлагбаум был поднят. Охранник 80-й пристани вышел из будки, но из-за тумана ничего не увидел: собственную вытянутую руку и то трудно было разглядеть. София поехала по Третьей стрит вдоль портовой зоны. После Китайской гавани Третья стрит устремлялась к центру города. София уверенно маневрировала по пустынным улицам. Пейджер снова подал голос.

– Я делаю все что могу! – возмутилась она вслух. – Крыльев у меня нет, а скорость ограничена!