Даже при большом желании — задеть Елену сейчас не предоставляется возможным. Она — вся в книге. Даже не обращает внимания на лижущую ее собаку, тогда как еще час назад во всю тискала бедную шавку. Надо было задеть ее тогда, когда она устроила себе обед из авокадо и милипиздрического куска птицы. То ли куры, то ли индейки. Вероятнее всего — второе. Дурная зожница. Вообще, если отбросить ее манеры, чопорность и поведение, девка-то она привлекательная. Можно сказать, даже красивая. Интересно, она вообще хоть изредка трахается? И как это у нее происходит?

«– Нет, нет. Не суйте мне ваш орган без чехла.

— Я уже одел чехол, Елена Петровна.

— Правильно говорить — надел, Владимир. Ну, хорошо, начинайте. Стойте. А вы помылись перед… соитием.

— С хлоркой, Елена Петровна. Трижды.

— Ах, помылись, тогда ладно. Давайте.

Прошло пять минут.

— Владимир, а вы уже кончили?

— Нет.

— Нет? А хорошо бы да, боюсь слишком частое трение моего тела о постельное белье испортит ткань. Вы продолжайте, но только аккуратнее. Когда закончите — дайте знать. Благодарю»

Твою мать, о чем я вообще думаю?! Не хватает еще перенять ее речь и представлять секс с этой ненормальной. Усмехаюсь в голос, представляя в реале эту картину.

— Что смешного? — неожиданно произносит она, отрываясь-таки от книги, которая, кстати, тоже в чехле. Чеканутая.

— Анекдот вспомнил: Сидит Вовочка на дереве напротив дома Елены Петровны и подглядывает за тем, как она переодевается. Елена Петровна выглянула в окно и увидела там Вовочку с биноклем. — Вова, чтобы завтра же твой отец был в школе! Вовочка подымает голову: — Пап, ты хорошо слышал?

— Ну, во-первых, поднимает. Во-вторых, насколько мне известно, в этих плоских анекдотах звучала Мария Ивановна.

— М-да… тяжелый случай. На лицо недое… дание.

— Как вам будет угодно.

Еще через час я уже не знал на каком суку повеситься. Но все-таки грузовик с пряниками упал на мою сторону, когда Петровна решила покончить с чтением и начала готовиться ко сну.

— Вы не могли бы мне снова открыть эту конструкцию, чтобы достать один мой чемодан, а потом достать матрас? — о да, детка.

— Мог бы.

— Благодарю и спасибо, что оделись.

Достаю сначала чемодан, а затем с верхней полки матрас, намеренно при этом задевая рядом стоящую Лену. Но та никоим образом не дает понять, что ее это тронуло.

— Дальше я сама.

Почему-то я был уверен, что она не сможет застелить себе спальное место. Однако, выполнила она это очень ловко, как будто сто лет проработала горничной. Петровна долго капается в своем барахле. И, видимо, так и не найдя то, что искала, складывает в сумку какие-то вещи и подходит к двери.

— Не открывайте, пожалуйста, дверь из купе, чтобы Офелия не убежала. А я пока схожу в уборную. Хорошо? — Офелия… уборная. Ешкин кот, откуда ты такая взялась, Шишкина Елена Петровна?

— Окей.

— Благодарю, — еще немного и я засуну ей в задницу это бесячее «благодарю».

Сколько можно теоретически чистить зубы и приводить себя в порядок? Прошло двадцать две минуты. Перебор даже для Петровны. Все-таки сортиры в данном вагоне не подразумевают под собой столь длительное нахождение.

Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник. Вот и счастье мое привалило. Брать или не брать, вот в чем вопрос. Слабак.

— Да, — нехотя отвечаю, уже прекрасно осознавая, что от меня что-то надо. Хотя, о чем я? Ясень пень что.

— Пап, привет.

— Вы ошиблись номером.

— Ну хватит придуриваться. Как дела?

— Девочка, я тебя не знаю.

— Ну, пааап, — протяжно произносит Мила. — Так как дела? — молчу. — А ты где?

— В поездЕ.