Его губы, - надо же, даже не мокрые, наоборот, - будоражащее-сухие, - скользят по моей шее вниз, заставляя выгибаться и гасить легкий стон, прикусывая губу, а те самые умелые пальцы уже сжимают оба моих соска, - слегка выкручивая и то сжимая сильнее, то ослабляя этот сладкий плен.

И здравый смысл отправляется в полную капитуляцию, соглашаясь с еще с большей силой взметающейся внизу живота страстью.

« Ну – да», - тихо подтверждает он ее безапелляционную правоту.

Я не помню, когда и как мой сарафан вместе с бельем оказались на песке, прямо на его футболке и брюках, которые тоже как будто просто сдуло с него ветром.

Только пронзительные толчки внутри меня, отчаянно и судорожно впивающуюся в его спину пальцами.

И мои скрещенные на его спине ноги, дергающиеся жадными рывками, притягивая его в себя еще полнее, еще глубже.

И губы, которые я уже задолбалась закусывать, издающие безумные крики, разлетающиеся по всему берегу.

Наши крики, сплетающиеся так же жадно и бескомплексно, как и тела. Сумасшедшие и безумно-безудержные, - такие же, как и рывки наших тел.

« Неплохой унисон», - вспыхивает первая мысль после того, как мы, превратившись то ли в первобытных людей, живущих лишь инстинктами, то ли в диких зверей, которые ничего ни разу даже не слышали о цивилизации, зарычав и одновременно забившись в оргазме, от которого в глазах заискрило яркими разноцветными вспышками, прижались друг к другу, жадно дыша.

Тоже в унисон, - рвано и хрипло.

Я – уже обмякая и из последних сил цепляясь руками за его шею, он, - прижимая меня к себе так крепко, что, кажется, я сейчас в него вплавлюсь. Ну, или затрещат ребра, одно из двух.

Напитывая друг друга чуть изумленным и светящимся взглядом, который разорвать, кажется, просто невозможно.

Кажется, время где-то остановилось для того, чтобы позволить нам вырваться наружу сквозь маску приличий, слов и правил.

И мы – не можем надышаться. И оторваться даже на миллиметр. И разорвать этот безумный взгляд.

- Хочешь вина, - он наконец обретает способность говорить. Звуки слетают с его губ так же рвано, как и дыхание.

Я только киваю, чувствуя, как под моими все еще распахнутыми бедрами снова наливается его твердая страсть.

Надо же! Он что – тоже после пяти лет воздержания?

Но это почему-то меня не смешит.

Наоборот, - наполняет внутри все новым витком мелкой и жадной дрожи.

Особенно, когда я замечаю, как начинают темнеть и расширяться его зрачки.

Хочу. Но – не вина.

Но только ко мне дар речи и способность выговаривать слова пока еще не возвратились.

5. 5

Он прижимает свое лицо к моему, жадно дыша и перебирая рукой мои волосы.

А я…

Я чувствую, как будто меня вдруг, вот прямо посреди этого лета и жаркой ночи, облили ведром ледяной воды, да еще и с кубиками острого льда впридачу.

Волна безумия и страсти откатила, как морской прибой.

Неужели это – на самом деле, - я?

Вот так, с незнакомцем, на пляже, - бесстыдно, бескрышно, и…

- Не бойся, - хрипло шепчет он, видимо, прочитав что-то все-таки в моих глазах. Подозреваю, что весь мой ужас в них отразился достаточно красноречиво. – Нас здесь никто не сможет увидеть, - уверенный голос и такая же уверенная рука, заскользившая по моей спине как-то слегка заставили дрожь паники уняться.

- Тебе действительно не помешает немного вина сейчас, - мягкий звук его голоса и то, как он вдруг крепко прижал меня к себе, снова начинают кружить голову, заставив панику отступить.

Чуть отстранившись, я жадно втягиваю в себя теплый, потрясающий морской воздух.

Интересно, - после этого меня официально можно записывать в развратницы и извращенки, или это – еще обратимо?