– Приветик! – поздоровалась я, подавив зевок.

– Привет, красавица, – Вера подошла ко мне и мы обнялись. Я вздрогнула, услышав, как молодая женщина, втянула носом воздух у моего уха.– Ух ты!

– Что? – не поняла я и на всякий случай отстранилась. А потом преподнесла свою прядь волос к носу. Может быть, какая-нибудь вонючая тина попала в волосы?

– Ты и Рощин! – выпалила Вера, – вы вместе! Но ведь он скоро...

– Батюшки! – воскликнула бабуля, вклиниваясь между нами, – какую птичку нам ветер принёс! Оказывается, это сестра твоего ненаглядного! Дай-ка я на тебя посмотрю! Ну и дела! До нашего селения добралась, а?!

– Ненаглядного? – хитро переспросила я, косясь на Верочку. Та, словно в рот воды набрала, ничего мне не ответила. А вот подозрительно напряжённые глаза бывшей родственницы вызывали определённые подозрения.

– А то, как же! – продолжила бабка, – замуж-то чай, поди, по любви внучку отдавали. Да и сейчас девка сохнет.

– Бабуль, мне кажется, там чем-то пахнет с кухни, – Вера была сама любезность. Заставила старушку замолчать весьма известным способом, под названием «молоко убежало».

– Я же мясо поставила в печку томиться и забыла! – всплеснула руками женщина и умчалась.

« Мясо, ночью?!» – мелькнула мысль в моей голове. Но потом стало не до того. Было довольно странным наблюдать, как бывшая родственница втягивает носом воздух, словно его кто-то испортил.

– Вер, а ты, значит, Серёгу-то любишь? – поинтересовалась я, пристально рассматривая слегка растрёпанную бывшую жену братишки и выразительно кивая в сторону неспрятанных их совместных фотографий. Всё-таки какая она красивая! И чего им вместе не жилось?

– И всё-то тебе надо знать, – отмахнулась бывшая сноха и почти что подруга. Впрочем, я всегда хорошо относилась к нашей снохе. Ну, хорошая она, чего напраслину на девчонку возводить! – Пошли лучше перекусим, а то бабуля сейчас нагрянет и поболтать не даст.

И мы пошли в сторону кухни.

– А снова замуж за него не хочешь? – поинтересовалась я, пропуская Веру вперёд. И в то же время рассматривая дом, в котором она живёт. На окнах и даже на дверях, льняные занавесочки цветочной деревенской расцветки. Всё чистенькое, белёное. Такая душевность, просто прелесть!

– Настюш, давай об этом не будем, ладно? – тихо попросила Верочка.

Я бросила короткий взгляд на неё и прикусила язык. Вертевшиеся слова о повторной свадьбе застряли у меня прямо в горле. Похоже, есть что-то, чего я не понимаю. Да, это дело только двоих. Но ведь они оба страдают, а мне очень хочется помочь!

– Прости, – выдохнула я, развернувшись к бывшей «практически сестре». – Знаешь, Вер, а ведь Серёжа тебя очень любит.

– Да? – она попыталась улыбнуться, но я-то видела слезу, которая потекла по её щеке. – Ладно, Настёна, проехали. Пошли, перекусим что ли. Раз у тебя на ночь глядя, жор напал. И мне тоже поесть что-то захотелось. Убегалась я сегодня днём, если бы ты знала как! Так что пошли, а то мой живот тоже от голода сведёт сейчас.

– Не то слово, – тут же поддакнула я, чувствуя себя слегка неловко. Всё-таки Верочка точно переживает из-за их разрыва. Или мне это кажется? В любом случае лучшей жены для братишки я бы не желала. Вот глядя на них точно понимаешь, что любовь существует. Но почему не вместе?

На круглом столе, покрытом расписной клеёнкой, стояла трёхлитровая банка молока, большая глиняная плошка, наполненная тушёным мясом с картошкой, жареные грибы. Ароматный запах еды разлетался по всему помещению, заставляя меня глотать вязкую слюну.

– Присаживайся, не стой столбом, – произнесла Вера и жестом руки указала на стул. Бабулю она тоже не забыла, – ба, а ты? Давай с нами!