- Нет, не сплю, - так же шёпотом отозвалась я.

- Я с тобой маленечко посижу? Можно? Я соскучился. Я тихонечко, чтобы матушка не услышала, а то опять заругает. - взволнованно заторопился, зачастил маленький Тео. 

- Иди сюда, ко мне, - я протянула ему руку.

- Меня в комнату отправили, а я к тебе сбежал. - радостно хихикнул малец, и тут же стал серьёзным, - Ты прости меня, Таюшка, это же всё я виноват. Если бы не побежал на дорогу, тебя бы тот страшный конь и не затоптал.

  Понятно теперь, что с девочкой случилось. - отметила про себя я.

  Мальчонка уселся на табурет и положил светлую головку  рядом с моей на подушку.

  Так в душе защемило, так захотелось прикоснуться к этому мелкому чуду.

- Не переживай так уж сильно. Случается всякое. Ты не виноват. Ты просто испугался и растерялся, да?, - я с тихим наслаждением гладила пальцами тонкую кожу детской щеки, трогательные мягкие кудряшки.

- Очень, - признался малыш и тревожно спросил, - ты на меня не сердишься?

- Нет, конечно, - поспешила его успокоить, - разве можно сердиться на такого хорошего мальчика?

- Я тебя люблю, - прошептало чудо, - больше всех на свете.

И немного помолчав, добавило:

- Только матушке не говори.

- Хорошо, - улыбнулась я, - это наш секрет.

11. 11

  К обеду пришла Марлен с чашкой угадайте чего? Но, на этот раз, о, чудо, к нему прилагался кусочек тощей, но от этого не менее божественной курицы! У меня от возбуждения, по-моему, аж руки затряслись.

  Нянька потянулась за ложкой, но я её остановила:

- Давай-ка я сама уже буду хотя бы в этом себя обслуживать.

- Давай, детка, сейчас мы тебя устроим. - энергично взбив комковатую подушку, она приладила её мне под спину, помогая устроиться полусидя.

  Быстро выхлебав бульон, я принялась смаковать жёсткое до невозможности мясо, отгрызая небольшие кусочки и долго-долго пережёвывая, практически расщепляя во рту.

  А потом был променад по комнате. Марлен и я, вцепившаяся мёртвой хваткой в подставленную руку, медленно добрались до окна. Ноги дрожали, малодушно захотелось вернуться в кровать. Но сдаться так быстро я себе не позволила.

- Нянюшка, а голову мне тоже отшибло? - спросила я, чувствуя, как она тяжелеет в горизонтальном положении и вспоминая, как болезненно было разбирать сбившиеся спутанные волосы.

- Ох, детонька, да чего тебе только не отшибло. Как жива осталась - это вообще чудо господне. А ты не помнишь, что ли? - встревожилась женщина.

- Марлен, ты только не пугайся, но я и в самом деле кое-что забыла, - я осторожно начала готовить женщину к своей некоторой неосведомлённости в разного рода вопросах и деталях. И поспешно добавила, - но обязательно вспомню - ты только немножко мне помоги.

   А потом и вовсе, чтобы переключить расстроенно-растерянную женщину с этой непростой темы, обернулась к окну:

- Смотри, какая красота вокруг! А давай окно откроем?

- Таюшка, да как можно? Холодно ж ещё. - она буквально округлила глаза.

  А за окном зацветала нежная весна. Солнце светило так ярко, что слезились привыкшие уже к постоянному полумраку глаза. И грело через грязноватое стекло так, что невыносимо захотелось на улицу. Но эта задача пока была мне явно не под силу.

- Ну пожалуйста, я же не дойду во двор, а дышать свежим воздухом нужно. Доктор ведь наверняка говорил? - пришлось пойти на маленький шантаж.

  Марлен набрала полную грудь воздуха, закрыла рот и медленно выдохнула. В глазах её металось беспокойство. Она, склонив голову на бок, внимательно посмотрела на меня ( в этот момент я клятвенно пообещала себе пореже озадачивать няньку нестандартными просьбами), и ,с силой толкнув намертво слипшиеся створки, распахнула окно.