- Может быть, просто отнесем ее на руках. Здесь недалеко идти, - говорит она.

- Вообще-то, мы можем поехать на машине.

Если честно, я не горю желанием вышагивать по улице с ребенком на руках. Желтая пресса обходит меня вниманием, так как в моей жизни нет скандалов и интриг. Во всяком случае, видимых глазу. Моя пиар-служба усердно следит за этим. Но, все же, иногда они не обходят меня вниманием. Поэтому не хотелось бы, чтобы кто-то запечатлел меня на улице в компании с девушкой и ребенком. Лишние слухи мне не нужны.

- Можем, но для этого нужно детское кресло, которого у тебя нет, - замечает она.

Ну да. Детское кресло... Дети - это так разорительно. Интересно, у меня есть какая-нибудь компашка, которая занимается товарами для детей?! Надо сказать помощнику, чтобы узнал.

Хотя, в этом нет никакого смысла. В ближайшее время все разъяснится. Либо, окажется, что какой-то пропащий строитель смог как-то пробраться на мой этаж и подкинуть малышку. Либо, мои люди найдут ее мать и той придется приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей. Возможность, что Глафира останется у меня, я даже не рассматриваю.

- Давай зайдем на пять минут в детский сад, - просит Арина.

- Тебе хватит пять минут, чтобы разрулить все накопившиеся дела? - спрашиваю я с неким ехидством.

Арина морщится и нехотя отвечает:

- Нет, просто возьмем для Глаши детский конверт, в нем будет удобнее ее нести.

Мне жаль, что я ее расстроил. В конце концов, она не обязана возиться со мной.

- Эй, - дотрагиваюсь я до ее руки. - Спасибо.

- Я делаю это не для тебя, а для нее, - резко отвечает она.

Что ж, справедливо!

- Скажи Боре, чтобы он приготовил бутылочку и подгузники. И нам обязательно надо купить еще. Они очень быстро расходуются.

Мне нравится, что она уже говорит "мы". Как будто мы с ней заодно!

Мы спускаемся на лифте в тишине. Лишь Глафира издает какие-то булькающие звуки на плече у Арины. Похоже, малышка наконец-то всем довольна. Та рассеяно гладит ее по спинке, ее мысли явно где-то далеко.

Мы выходим из лифта и поворачиваем за угол. Проходим кофейню, салон красоты и приближаемся к неприметной двери. Арина прикладывает к замку карточку и мы заходим в ее детский сад. Она быстро пробегает по своим владениям. Видимо, все идет по плану, потому что ее лицо выглядит удовлетворенным.

Она приносит какой-то непонятный предмет и ловко запихивает в него Глафиру. Я ожидаю очередное громкое выступление, но малышка лишь удовлетворенно причмокивает губами, ее тельце расслабляется в конверте и она прислоняется к груди Арины. Судя по всему, она всем довольна. И я ее понимаю. Я бы тоже с удовольствием прикорнул на Аринином бюсте.

Когда мы прогуливаемся по детскому саду, я замечаю, что здесь все идеально организовано. Кругом чистота и порядок. Дети все счастливы и довольны, воспитатели улыбчивы и доброжелательны.

- Слушай, а у тебя тут круто все организовано! - хвалю ее я.

Она просто кивает, как чему-то само собой разумеющемуся.

Мы наконец-то выходим на улицу, в московское лето. Хорошо, что здесь нет такой обжигающей жары, как в тех местах, откуда я родом. Я не говорю об этом вслух. Никто не знает мою биографию. Конечно, многие любят эти истории про успешный успех, про "из грязи в князи", но это все неприменимо ко мне. Я давно сменил свое имя, я распрощался с прошлым, я похоронил его.

Мы бредем по тротуару рука об руку, ни о чем не разговаривая. Проходим пекарни, цветочные и ювелирные магазины. И в каждом из них я представляю себе Арину. Вот она покупает свежеиспеченную булочку и радостно вгрызается в нее. Крошки падают ей на блузку, прилипают к подбородку, она хохочет и смахивает их своей изящной ладонью. В цветочном магазине она нюхает белые розы, чуть прикрыв глаза и явно наслаждаясь их благоуханием. В ювелирном она примеряет серьги и их бриллиантовое сияние искрит на ее щеках.