И вот все пошло прахом.

Я стояла перед Борисычем, виновато опустив взгляд, и выслушивала вполне заслуженные упреки. Оказалось, та блондинка и ее провожатый были лучшим  друзьями моего босса. К тому же они поставляли в кафе рыбу и морепродукты. Не самые лучшие, кстати, но подешевле.

— Как можно быть настолько рукожопой, Клара?! — вопил Борисыч на всю кухню. — У тебя что, глаза на пятой точке или где? Как можно было не заметить столик? А скатерть ты по какой хрен со стола стащила, а?

 Наверняка это слышали и посетители кафе. Представляю, какое моральное удовлетворение испытала облитая мной блондинка. А вот Ярый… Боже, он тоже наверняка слышал все это…

— Простите, Борис Борисович, я, правда, не знаю, что на меня нашло. Обещаю, подобное больше не повторится. Клянусь вам!

Подняла голову и наткнулась взглядом на красное от злости полнощекое лицо босса. Рядом тихо вздыхали повара. Шеф Макс смотрел на меня с сочувствием, но вступиться не решился. Наш Борисыч отличался бешеным нравом и непомерным гонором.

— Разумеется, не повторится! — рявкнул он. — Потому что ты уволена, Клэр. Мне не нужны такие нерасторопные официантки.

— Да как можно… — все же вымолвил Макс, сделав большие глаза. — За один небольшой проступок? Девочка ведь столько старалась…

Лучше бы Макс не встревал. Теперь ярость Борисыча обрушилась уже на него:

— Не вступайся, иначе последуешь за ней! Думаешь, я не знаю, что ты учил ее поварскому делу в мое отсутствие? Молчишь? То-то же! — Борисыч удовлетворенно хмыкнул и перевёл взгляд заплывших водянисто-серых глазок уже на меня: — А ты чего встала? Топай отсюда!

Вот и все… Из-за Ярого я потеряла работу. Но, что самое главное, кажется, окончательно потеряла себя.

Нарочито медленно сняла фартук с логотипом заведения и, повесив на крючок, в последний раз оглядела кухню и ее обитателей. До чего же не хочется расставаться. Но надо.

— У тебя все получится, девочка, — заверил меня Макс. — Вот увидишь! Главное, не оставляй мечту.

Да я и не собиралась. Вот только теперь снова придется искать работу, да еще и не попадаться на глаза Ярому. Если сейчас вдобавок ко всему он взыщет с меня ущерб ― это будет полный крах. Тут не то, что на ресторан накопишь, себя продашь.

Но в зале Ярого уже не было.

Испытав одновременно облегчение и разочарование, я села за столик сестры и невесело улыбнулась.

— Я дала ему несуществующую фамилию и адрес, — поспешно заверила она. — Где-то на окраине города, в том районе можно заблудиться, плутая между полуразваленных домиков ветхого фонда. Поищет-поищет, да и успокоится.

Я в этом сомневалась. Да и прилива удовольствия от того, что Ярый, как заяц, будет плутать по нашему гетто, не испытала. Пожалуй, мне стало даже жаль его немного.

Но себя не меньше.

— Меня уволили, Маш, — пролепетала, неотрывно глядя на кекс, который еще сегодня утром пекла с таким вдохновением. — Теперь мне придется искать новую работу.

Не успела сестра вставить и слово, как в зал вылетел Борисыч. Увидев меня за столиком, нахмурился, и, подойдя ближе, принялся за старое:

— Ты еще здесь? Я же приказал тебе убираться!

— Да как вы смеете так разговаривать с посетителем?! — рыкнула на него сестра, приподнимаясь. — Слишком многое себе позволяете. И вообще, заведение ваше ― полное дерьмо. Еда вкусная. Но в том не ваша заслуга.

Борисыч побледнел и воровато заозирался. Ну да, помещение не слишком респектабельное, столы пластиковые, цветы искусственные, а еще кое-кто на продуктах экономит. Правда, повара все же пытаются слепить из них конфетку и у них почти всегда получается.