Я даже не поняла, в какой момент он поймал мой взгляд. Но так же не произнес ни слова. Просто смотрел мне прямо в глаза. А я сама не могла отвести взгляд. Мы так и сидели в полной тишине, вглядываясь друг в друга. Через какое-то время мне начало казаться, будто гостиная вокруг нас растворяется, и мы остаемся в полной темноте. Она заполняет все вокруг, разливаясь за пределы зала, за стены академии, поглощая весь мир. И во всей этой темноте существует лишь золотистый свет глаз дракона.

Я моргнула, и иллюзия пропала. Вместо нее возникло чувство неловкости. Я поспешила отвести взгляд, краем глаза заметила, что Рэй снова откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. Тишина начала давить, и чтобы сказать хоть что-то, я ляпнула не подумав:

– Так что случилось с твоим напарником?

Рэй шумно выдохнул, потом просто поднялся с дивана и вышел из гостиной. Дверь закрылась с гулким звуком, прозвучавшим в темноте словно удар в колокол.

Сквозь стену до сих пор пробивались стоны и вздохи, полные страсти. Я с силой хлопнул дверью, когда вошел, но эти двое либо не услышали, либо не поняли намека. Или решили, что уже поздно ставить барьер. Я со злостью швырнул в стену первое, что попалось под руку. Учебник по основам менталистики врезался в каменную поверхность и упал за пустую кровать. Пришлось вставать и лезть за книгой, чтобы вернуть ее на стол. Заодно оградил себя от всех звуков снаружи, мысленно повторяя, что непременно устрою завтра Натаниэлю выволочку. С трудом сумел успокоить кипевшую внутри злость, понимая, что дело вовсе не в этой любвеобильной парочке, которая лишь в начале года перевела свои партнерские отношения в горизонтальную плоскость. Если на то уж пошло, то они регулярно забывали, что не одни в этом крыле. Новенькая – вот кто стал истинной причиной моего раздражения. Сперва заявилась неизвестно откуда, потом решила, что может запросто поставить меня в защиту. А напоследок еще и задала тот вопрос, на который я не давал ответа никому даже из своих.

Я стянул с себя форму, бросил на пустующую кровать и лег в постель, надеясь, что засну, прежде чем истает временный звуконепроницаемый барьер. Но сон не шел. Вместо этого перед мысленным взором стояло воспоминание о больших карих глазах новенькой. Она совершенно беззастенчиво разглядывала меня, а потом, когда я посмотрел на нее, даже не смутилась и не отвела взгляд. Все, с кем раньше доводилось вот так играть в гляделки, не выдерживали и пары секунд моего пристального взгляда. А новенькая так и застыла, продолжая смотреть мне в глаза. Это было как минимум странно. А еще это почему-то было волнительно. В тот момент мне на мгновение показалось, будто мы одни не только в гостиной, но и во всей академии.

Я мысленно приказал себе выбросить из головы кареглазую девушку и сосредоточился на дыхании. Но когда проснулся, первой мыслью было воспоминание о новенькой.

Почти все в академии еще спали, когда я надел тренировочную форму и начал спускаться по лестнице. Ежедневные утренние тренировки давно стали неотъемлемой частью моей жизни. Если остальным хватало той пары часов, что значились в учебном расписании, то я предпочитал делать больше, чтобы достигать лучших результатов. И пусть все считали, что мои достижения – это заслуга моей второй ипостаси, я знал, что без дополнительных усилий я был бы на том же уровне, что и остальные.

Солнце еще не показалось над горизонтом, хотя небо уже посветлело, устраняя необходимость тратить силы на освещение дороги. Полигон, окруженный трибунами, темнел впереди. Морозный воздух, заставлявший других кутаться в теплые плащи, во время тренировки был на руку. А утепленная форма не давала замерзнуть на пути к полигону и обратно. Я повел плечами, сбрасывая остатки сна, вытянул руки и сцепил пальцы в замок, с наслаждением потянулся. А когда оказался на площадке, не сдержал раздраженного вздоха.