– Вы такое не говорите, когда у меня занят рот, – прошу, а потом понимаю, как неоднозначно это прозвучало. Губы Александра искривляются в дьявольской улыбке, а глаза загораются. Мои же становятся еще больше. – В смысле, когда я ем или пью, – поясняю, но, понятное дело, эффект от сказанного уже не тот.

– Что ж, Ксюша, – тянет он таким тоном, будто разливает горячую карамель. – Когда у тебя будет занят рот, я постараюсь тебя не отвлекать, – произносит этот дьявол и подмигивает. Я сглатываю. Интересно, это только у меня сейчас пошли совсем неправильные ассоциации? – Кстати, когда мы наедине, обращайся ко мне на “ты”. Не люблю официоз. По крайней мере, не с красивыми девушками.

– Это будет мешать работе, – выдавливаю из себя хриплым голосом.

– Да и черт с ней, – отзывается легко.

– Вы так не говорите. Мне эта работа нужна как воздух.

– А что так? Семеро по лавкам, а муж за хлебом вышел?

– Я никогда не была замужем, – отвечаю.

– Это хорошо, – кивает. – А дети есть?

– Пока нет.

– Пока? – его брови слегка подскакивают. – Надеюсь, ты не беременна.

– Конечно, нет. Кто ж устраивается личным помощником, будучи в интересном положении?

– Вам, женщинам, присуща самоотверженность. Так что я не удивился бы, если бы ко мне пришла работать беременная дамочка, которая скрыла бы от меня свое положение. Все ради того, чтобы заработать на пропитание своему будущему ребенку.

– Похоже, вы хорошо знаете женщин.

Наконец мне выпадает возможность немного ступить на личную территорию Громова. Но не в сторону его спальни. А прощупать его взгляды и, возможно, получить доступ за кулисы безупречной жизни этой семьи.

– У меня много сестер. Есть мама, тетки, бабушка. До прошлого года еще и прабабушка. Мировая была тетка. Тебе бы она понравилась.

– Почему вы так решили?

– Ты, Ксюша, – говорит он нарочито строго.

– Что – я?

– Просто напоминаю, что в личной беседе мы перешли на “ты”.

– А я напоминаю, что в работе панибратство мне только мешает.

– Ох, как интересно нам с тобой будет, – говорит он и проезжается по нижней губе зубами.

– Так с чего вы взяли, что мне бы понравилась ваша прабабка? – повторяю вопрос, потому что коварный Громов то и дело сворачивает в сторону постели, а этого я как раз хочу избежать.

– Она всем нравилась. Душевная была. Добрая. Светлый такой человек, который любил весь мир.

– Тогда точно понравилась бы.

– А вот и наша еда.

Мы замолкаем на то время, пока перед нами расставляют наши блюда. Желаем друг другу приятного аппетита и приступаем к еде. Первые несколько минут едим молча. Похоже, не только я проголодалась.

Но все же я успеваю исподтишка наблюдать за Громовым.

Как-то я вычитала о том, что по тому, как мужчина ест, можно сделать вывод, как он занимается сексом. Очередное бредовое исследование каких-нибудь британских ученых, помещенное под глянцевую обложку женского журнала.

Так вот Громов ест… В принципе, как я и предполагала. С аппетитом. Наслаждается вкусом. А еще, когда ему что-то нравится, он слегка прищуривается. Интересно, это срабатывает только с едой или он ко всему, что нравится, так относится?

Наблюдая за ним, я даже зависаю на несколько секунд. А когда он резко поднимает на меня взгляд, из моего рта вырывается тихий стон, который я не смогла сдержать просто по какой-то дурацкой причине.

Громов облизывает губы и коварно улыбается.

– Ксюш, а давай добавим в перечень твоих обязанностей еще одну, – предлагает он. – Очень-очень приятную.

Ксения

Когда он озвучивает это предложение, моя челюсть отвисает. Какую такую обязанность Громов собрался добавлять? Немного пообщавшись с этим мужчиной, я уже могу сказать, что ничего приличного он мне не предложит. И все же задаю логичный вопрос: