- Садитесь, сейчас я вам всё принесу! - кивнул он в сторону стоящего возле окна стола.

С десяток стульев с высокой спинкой указывали на то, что это место предназначено для чтения. На один стул я положила свои покупки, на другой уселась сама. Вскоре передо мной лежала толстая книга в тёмном кожаном переплёте.

- Атласъ, - прочла я, открывая первую страницу.

При беглом осмотре поняла, что этот мир почти ничем не отличается от моего прежнего. Вот Москва, Ярославль, Саратов – всё на месте. Границы государства, если мне не изменяет память, тоже примерно те же.

А за границами: Лондон, Париж, Рим – тоже ничего не изменилось. Встречались конечно и незнакомые названия городов, но оно и понятно – миры то всё таки разные. Тут жизнь идёт своим чередом, явно никуда не торопясь, замерев на отметке конца восемнадцатого века.

- А вот всё что я смог найти по Роуз Холлу.

Не густо! Передо мной лежала тоненькая брошюрка, несколько пожелтевших газетных листов и что-то вроде большого альбома с названием «Легенды и сказания Зарайского края».

Эти самые легенды оказались написаны от руки и украшены карандашными и акварельными рисунками.

- Вот тут, я вам заложил, - библиотекарь указал на торчащую из альбома закладку.

- Не буду вам мешать, - старик чуть замешкался, словно хотел что-то сказать, но всё же вернулся снова за свою конторку.

Я открыла заложенную страницу и погрузилась в чтение. Вот, что я узнала.

Примерно двести лет назад хозяин Роуз Холла привёз в поместье молодую жену. Поместье называлось так в честь его первой, давно умершей супруги Розы.

Что подвигло его жениться ещё раз, никто не знает, ведь хозяину поместья было уже семьдесят два года. Буквально через месяц он скончался, оставив всё своё имущество юной вдове.

Анна была чудо как хороша, а ещё разговаривала с лёгким акцентом, что придавало ей ещё больше шарма. Ведь её родители уехали на Ямайку, когда девочке не было и десяти лет, семья долгое время жила на острове, пока их не скосила жёлтая лихорадка. Анна осталась одна на попечении своей темнокожей няни, которая и воспитывала девочку все эти годы.

Почти год ушёл на то, чтобы разыскать родственников и вернуться в Россию. Няня, конечно, поехала вместе с ней, она не могла оставить свою юную воспитанницу на произвол судьбы.

Дядя и тётя Анны были очарованы красотой вновь обретённой племянницы и стали выводить её в свет, тут же получив брачное предложение. Так девушка стала женой семидесяти двухлетнего старика, а вскоре и его вдовой. Всё это время темнокожая няня была рядом с ней.

Прелестную юную вдову с радостью звали в дом на званые ужины и обеды, ведь она стала завидной невестой.

Вскоре Анна вышла замуж ещё раз, но через два года её второй супруг простыл и слёг с горячкой. Анна стала вдовой второй раз, приумножив своё состояние, ведь супруг отписал ей всё своё движимое и недвижимое имущество.

Долго горевать ей не дали, снова позвав замуж. Разумовский сам был вдовцом, детей у него не было, но была многочисленная родня, очень недовольная тем, что он сразу переписал всё своё состояние на молодую супругу.

Вместе они прожили около шести лет, у них даже сын родился, но никогда до этого не болевший Разумовский тоже слёг и скоропостижно скончался.

В поместье явилась его многочисленная родня, требовавшая своей доли наследства. А ночью тётка Разумовского видела своего умершего племянника, как живого. Он вошёл в дом, сел в своё любимое кресло и взял в руки газету, а Анна, как ни в чём ни бывало, сидела рядом и пила чай.

Тётка разбудила супруга, и тот сам убедился, что покойник действительно спокойно читает газету. Утром они явились к вдове с претензиями и принялись её шантажировать, требуя платы за молчание. Но справив поминки, Анна выставила всех за дверь.