Затем она поднимает глаза на меня. Её приторная улыбка тухнет, а взгляд резко меняется, наполняясь пренебрежением:

— Катя? — хмыкает с удивлением и укором. — Приехала всё-таки… А я-то думала, после такой новости, вы, как поженитесь, так и разведётесь на месте, не выходя из ЗАГСа…

6. Глава 6.

— Мам, глупости не говори, — Владимир делает шаг вперёд, закрывая меня собой, — хотя бы сейчас, в такой сложный период… Давайте жить дружно!

Отвечает сам за меня. А у меня уже всё. Горечь во рту, озноб в теле. Будто меня ядом напоили.

И зачем только эта мегера сюда явилась? Накануне свадьбы она твёрдо дала понять сыну — или я или она.

Владимир выбрал меня…

Тогда она ушла, заявив, что разрывает с нами отношения и ни за что не приедет к нам на свадьбу.

Антонина меня не долюбливала и наша неприязнь была взаимной. Она хотела для своего единственного сына другую невесту, соответствующую их статусу и завышенным амбициям.

Антонина Павловна родилась и выросла в семье крупного чиновника, затем вышла замуж за Анатолия Гордеева — олигарха с Рублёвки. Они жили в роскоши. Сыто, богато, красиво. Как истинная элита. Ни в чём, никогда не нуждались.

Гордеева всегда стремилась к идеалу. Навязчивые стремления быть идеальной во всём сделали из неё стерву.

Естественно, подбором невесты она бы и сама занялась охотно. Вот только Владимир был против её попыток лезть в его жизнь. Он уже давно не мальчик, а зрелый мужчина со своим крупным, успешным бизнесом.

Владимира раздражали её бесконечные упрёки, которые, в итоге, закончились её отъездом. В конце концов, он не выдержал и в грубой форме поставил мать на место. Она обиделась, развернулась, ушла…

Я долго переживала по этому поводу, даже чувствовала себя виноватой, что стала причиной разлада в отношениях матери и сына. Сама несколько раз хотела поставить точку между мной и Вовой, но он не позволил. Он сказал, что не сможет жить без меня, если мы расстанемся.

Через время мы успокоились, потому что свекровь прекратила с нами общаться и жила своей жизнью. Пока внезапно не явилась вновь на пороге нашего дома… С выражением лица как ни в чём не бывало.

Будто между нами не было никакого разлада, длительностью в полгода.

— Ну что ты, сыночка, — хмыкнула она, и натянуто улыбнулась, — конечно-конечно, никаких конфликтов! Это я так пошутила, прости дуру старую! Я, кстати, с миром приехала! Раз такое дело, помощь нужна. Хватит нам уже как кошка с собакой, пора мириться. В трудных жизненных ситуациях семья обязана сплотиться.

Ближе подошла и обняла сына, всхлипнув.

— Ты уж меня прости, погорячилась. Никак не могу прийти в себя после смерти папы…

Затем глаза открыла и на меня колко уставилась, продолжая обнимать Вову, пока он не видел её лицо.

Тёмно-карие глаза, как у кобры, словно продолжали просачиваться сквозь кожу, хотя слова Антонины Павловны звучали с тоской и извинениями.

Я могу ошибаться.

Может она действительно осознала, что была не права, когда провела шесть месяцев в одиночестве?

Время покажет…

Причина её ненависти ко мне заключалась не только в моём происхождении. Моего отца посадили в тюрьму за ограбление и убийство — этот факт особенно не давал ей покоя!

— Чёрное клеймо на репутации нашего рода! Сын, ты сошёл с ума! Жениться на дочке уголовника вздумал!

Упрекала она нас постоянно…

Но Вова любит меня несмотря ни на что.

И он верит мне, верит нам с папой, что папа ни в чём не виноват.

Его бездушно подставили истинные зачинщики преступления в банке, его коллеги, где он работал охранником, хотя он, наоборот, хотел предотвратить ограбление.