— Что? — отшатываюсь. — Вов, ты вообще видишь себя со стороны?

То есть это я виновата в нарастающем конфликте между нами? Срыве свадьбе и “сюрпризе” от его бывшей, который она скинула на нас.

Владимир взял обе мои руки, сжал их сильно, а затем поцеловал по очереди.

— Без доверия, нет отношений. Если ты мне не доверяешь, значит, ты меня не любишь.

Он уколол меня этим очень сильно. Заставляет чувствовать себя виноватой.

— Всё под контролем! Ещё раз повторю. Нам нужно ехать, мы сильно устали, давай дома поговорим. Я сделаю нам горячий чай с мёдом и апельсином, наполню тёплую ванную с пеной, полежим вместе, расслабимся, успокоимся…

Его голос звучал мягко, с душой, виновато. Вова обнял меня, прижав к груди, поглаживал спину, слегка покачивая. Он умел уговаривать. Я сейчас и правда слишком устала, чтобы вступать с ним в перепалку. По крайней мере не здесь. Надо наедине. А здесь слишком много зрителей.

— Ты обещал рассказать мне правду, — подняла на него глаза, уставшие и опечаленные. — Где она? Слушаю тебя внимательно!

— Кать, — сделав вдох, серьёзно начал он. — Мои отношения со Снежаной были до встречи с тобой.

— Правда?

Я услышала то, что опасалась, но и, одновременно, слова мужа немного сгладили мои метания.

— Подожди, получается измены не было?

Владимир покачал головой.

— Мы расстались, лишь только потом я сделал предложение тебе… Начать встречаться.

Меня немного отпустило…


***

Наш разговор прерывается плачем.

Синхронно оборачиваемся и видим Стёпу. Он трёт кулачками глаза, а по его щекам катятся слёзы.

— Стёпа! Ну, ну, ты чего?

Вова подходит к ребёнку, привлекает его к себе, усаживая на руки. Пытается немного покачать, успокоить. Что-то на ухо шепчет, подбадривая, а у меня душа пополам от этой картины.

— Устал, да?

— К маме хочу, — хнычет жалобно, — и спать. Животик болит.

Боже мой.

Час от часу не легче!

Я глубоко вдыхаю, выдыхаю. Уже сама едва на ногах держусь. Затем о своём положении вспоминаю, коснувшись слегка живота.

Во всей этой суматохе я едва не забыла о главном…

Хотя, какая уже теперь радостная новость!

При таких обстоятельствах мне совершенно не хочется говорить Вове о своей беременности. О нашем крошечном малыше, которому всего несколько недель.

Я, если честно, не знаю, что будет дальше и как мы разрешим нашу запутанную драму.

Меня гложет нехорошее предчувствие…

— Кать, пора заканчивать разговор, садись в машину, дома всё решим. Ну правда…

— Не хочу, не поеду с тобой…

— Тебе надо отдохнуть, нам всем надо взять паузу и немного поспать. Утро вечером мудренее.

Я точно не смогу уснуть сегодня.

— Куда ты на ночь глядя? У тебя нет дома, нет семьи.

От этого ещё больнее на сердце становится…

— В отель, к подругам, всё равно.

Вова злится начинает.

— Не позволю. Не пущу! С тех пор, когда надел тебе на палец кольцо, я за тебя отвечаю!

Вова внезапно хватает меня за руку и затаскивает в салон. Хлопок, двери автоматически блокируются и водитель жмет на газ.

— Вова!

Злюсь ещё больше, до тех пор, пока неожиданно не случается это…

Малыш перескакивает с колен мужа ко мне.

Он жмётся ко мне будто маленький, бездомный котёнок и обнимает со всех сил.

Боже… Он такой хрупкий, крошечный, беззащитный. Теплый комочек свернулся у меня на коленях и моментально уснул.

Я в шоке.

Не знаю, что делать.

Неловко как-то.

Трогательная, грустная картина.

А если себя на его место поставить?

Мать в тяжёлом состоянии, ты — маленький, совершенно один остался в этом огромном, сложном мире. Тут ещё тебя другие пнуть пытаются, словно мусор ненужный.

Внутри всё переворачивается. Наверно это всколыхнулся материнский инстинкт. Я подумала, что однажды я тоже буду держать на руках такое же чудо. Только своё и родное.