Аудитория замерла. По-моему, никто даже дышать не смел, чтобы не спугнуть эти цифры. А господин Манчини рассмеялся, явно довольный собой и своим выступлением, и сказал негромко:

— Тот, кого я сочту достойным, увидит своё имя под моим на докторской работе и, может статься, получит грант для дальнейших исследований по истории магии. А теперь, господа и барышни, давайте поговорим о том, как магия пришла в наш мир. Прошу, кто хочет рассказать основы?

— Что такое грант? — шёпотом спросила я у Вальтера. Он вздохнул с усмешкой:

— Деньги, Адриана. Много денег. Ну, и доступ к документам, к секретной части академической библиотеки, к закрытым архивам, в том числе, имперским.

— Ты будешь участвовать?

— Я? Да я идеальный кандидат для такой миссии! — выпрямился Вальтер, и его шёпот стал жарким и громким. — Я собирался на будущий год заняться историей в качестве специализации!

— Тогда удачи, — я улыбнулась. — Если нужна будет помощь — я помогу.

— Господа, обсуждать призы и историческую охоту вы будете после лекции! — повысил голос профессор Манчини. — Извольте выслушать барышню.

Нина сзади начала заученно:

— Магия появилась из земли в некоторых местах, которые люди стали звать Источниками…

Когда лекция закончилась и мы вышли из аудитории номер одиннадцать, голова моя кружилась от обилия новых знаний. Источники, велеты, черпание магии, артефакты, орки, космические лучи… Да-да, мы говорили и про космос, как возможный даритель магии! Профессор Манчини был красноречив и убедителен. Я начала понимать Вальтера, который слушал с горящим взором. Но в аудитории номер четыре, куда мы пришли после истории, мне понравилось гораздо больше.

Я ужасно хотела научиться владеть пером так, чтобы оно само писало на бумаге по моему приказу!

Однако пера мне не дали и попробовать не позволили. Преподавательница магописания, уже знакомая мне по вступительным экзаменам госпожа Гвен пао-Валлиева с чёрными кружевными перчатками, обтягивавшими руки, и кукольным голоском, иногда похожим на мяуканье кошки, сказала перед всей группой:

— Вы, Камли, посидите рядом с кафедрой и покажете мне, на что способны в каллиграфии. Вам запрещено прикасаться к артефактам и пользоваться магией.

Краска бросилась мне в лицо, я чуть было не задохнулась от обиды. Ладно, я понимаю, раз велено — не буду противиться, но зачем же перед всеми? Зачем так громко? Тем более, что среди студентов послышались смешки, и даже Вальтер бросил на меня сочувствующий взгляд.

Вот этого я стерпеть не могла. Посмотрела на него так, что убила бы, если бы взглядом можно было убивать. Выпрямилась и красивой плавной походкой прошла к маленькому столику у кафедры, на виду у всей аудитории. Села, идеальным жестом приподняв подол платья. Придвинула к себе чернильницу и лист бумаги, обмакнула кончик пера в густые чёрные чернила и принялась выводить так красиво, как только умела, строки из любимого стихотворения Владоса Растоса.

«Души порыв, расплаты миг…

Мы бредим счастьем понапрасну

И совершим прыжок опасный

По настоянью торопыг».

Краем глаза я видела, как мои сокурсники пытаются совладать с перьями, которые с непривычки прыгают по бумаге и оставляют кляксы. Ну и пусть. Мне и с обычным пером хорошо пишется. Вон какие роскошные завитушки под буквой «р» я умею выписывать! Никто меня не учил, я подсмотрела, как сестра-переписчица выводит божьи слова на пустой ещё странице книги, и тренировалась в свободное время… Сколько бумаги извела! Как ругалась сестра Каллен! Но теперь у меня твёрдый почерк и красивые округлые буквы с завитушками. Госпоже Валлиевой понравится.