Хассор сдержал слово, во дворце меня никто не хватился, всё осталось секретом, нашим с ним. И это не могло не радовать. Даже прислугу пока хассор не пускал: три дня прожить можно без этого.

Утром пятого дня я встала с чугунной головой. Всё пережитое давило на меня со страшной силой. Чтобы развеяться, я забрела в ту самую пыльную и грязную комнату. Песка там было немеряно, похоже, что прислугу сюда не пускали от слова совсем. На первый взгляд это был кабинет: широкий стол, гусиные перья, чернильницы, кучи, целые горы свитков. Чихнув и почесав нос, я продолжила чесать своё любопытство, прогуливаясь мимо стеллажей, на которых чего только не было! Глиняные таблички, металлические диски с различными письменами и многое другое. Чихнув ещё раз, подошла к большому, но очень грязному окну: вид был прямо на фонтан. Через приоткрытую створку долетал песок. Скоро тут будут настоящие дюны.

Найдя какую-то потрёпанную карту с опалёнными краями, я разложила её на свободном краешке стола, пытаясь понять, что там нарисовано.

— Любопытство не порок…

Я вздрогнула от негромкого обращения. Передёрнувшись, несколько смущённо посмотрела на укоризненное лицо хассора. Тот зла не держал, ему, похоже, было несколько забавно наблюдать за мной со стороны. 

— Я… Я сделала что-то не так?

— Нет. Да и не думаю, что вы, Ирэна, здесь что-то поймёте. Это… Моя небольшая слабость, о которой я теперь почти забыл. Раньше мне казалось, что умножать свои богатства — верный путь. Но бессмысленно всё это отдавать пескам времени и тлена. А есть такие вещи, которые и вовсе не должны быть найдены. Если хотите, — хассор неопределённо махнул рукой, — наслаждайтесь.

Посмотрела на карту и пожала плечами. Под утробное урчание живота я поняла, что лучше бы тарелку с едой изучала, чем старую карту. Будто прочитав мои мысли, хассор поманил меня блюдом, на котором покоился очень даже вкусный завтрак. Блюдо появилось из-за спины мужчины как по мановению волшебной палочки. На самом деле хассор просто прятал его, а я, застряв взглядом в богатом шитье его рубашки, а потом в карте, просто-напросто его не заметила.

— Давно не спите, Ирэна?

— А что? Сейчас уже очень поздно? Я проспала что-то важное? — встрепенулась и перестала водить пальцем по истлевшей бумаге.

— Нет, просто утром вы так крепко спали, что я не решился вас будить.

Я неопределённо промычала, стараясь не напоминать о том, что было этой «прелестной» ночью. Должна же я хоть напоследок выспаться? Перед смертью? Хотя в последнее я уж не очень и верила.

Блюдо с тихим звенящим стуком оказалось передо мной на столе. Поведя плечами и ощутив себя неуютно в своей тонкой и видавшей виды ночной рубашке, я не стала отказываться от заманчивого предложения. Отломив кусочек лепёшки, макнула её в ароматную похлёбку и сунула в рот. Старательно все пережёвывая, я хитро косилась на нага, думая о том, что здесь, в его покоях, было своё царство, в котором все эти правила, этикеты и нормы приличия не работали. Пыльный воздух напоминал марево, в котором мы стояли неподвижными тенями: я самой себя, а наг — всемогущего и страшного владыки. 

Улыбнувшись мне, хассор взял с края блюда толстую дольку какого-то фрукта, хрустко надломил её, обдав всё брызгами ароматного и сладкого сока и, клацнув зубами, присоединился к моей трапезе.

— Предпочитаете есть так?

— Предпочитаю есть в покое. Без этих жадных и тоскливых взглядов. 

— Вы сами выбрали такую судьбу… — я пожала плечами и снова схватилась за лепёшку, но хассор накрыл мою ладонь своею и несильно сжал пальцы. Посмотрев мужчине в глаза, недоумённо вскинула бровь. — Или нет?