Рассеянно кивнув, я взяла щепотку изюма и перевела взгляд на хассора. Тот к еде не прикасался, как-то хмуро оглядывая своих жён, будто они у него вызывали неприятные ощущения. Наверное, всё дело в Амаре. Молчаливая перепалка мужчины и женщины искрила хуже неисправной проводки. Амара, покручивая ложку между пальцев, гневно раздувала ноздри, щурилась и с невообразимой тоской смотрела на нага. 

— Да, спасибо.

Здесь воздух такой тяжёлый и такой… Даже поёжилась от неприятных ощущений. Мираж сладкой сказки развеялся. 

Тихонько закашляв, моё внимание привлекла маленькая хрупкая девушка, прятавшая лицо за газовой вуалью. Но ткань не могла скрыть всё. Я рассмотрела крупные черты лица, большой рот и глаза, большие, серые, а взгляд меня и вовсе поразил. Отвращение, страх и тоска. Никто из присутствующих за довольно обильным завтраком не выражал такого ужаса и отчаяния, даже я, хоть мне и смерть грозила. Мне до сих пор всё казалось каким-то диковинным сном. Может, я уже давно умерла?

— Это Мьямала, она всегда такая. Не обращая на неё внимание, она не признаёт хассора своим мужем. 

— Её выдали замуж насильно? — пожалуй, я задала самый глупый вопрос, на какой была способна. — Да?

— Почти. У неё единственной был жених. Она потеряла больше всех, — Раяна закончила фразу хрустом орехов. В перерыве между закусками, лёгкими блюдами, она принималась ожесточённо опустошать мисочку с сухофруктами.

Шестая жена хассора, пожалуй, была единственной женщиной, которая могла стать истинной хассой. Статная, не очень молодая, с тяжёлым взглядом тёмных глаз. Болезненно белая кожа, особенно на лице, часто розовела от румянца. Но выправка, движения и поведение… Я не понимала, почему здесь верховодит Амара, а не эта дама?

Я ела неохотно, хотя всё и вправду было очень вкусно. Мне кусок в горло не лез. Я только иногда брала изюм и запивала его напитком, напоминающим узвар. Покусывая губы, смотрела на других жён. Я вдруг заметила, что женщины становились всё мрачнее и мрачнее. 

— Поешь, больше еды не дадут до обеда. Даже закусок не предложат, — Раяна, обеспокоенная только наличием чего-нибудь, что можно было бы запихнуть в свой пухлый рот, недовольно поглядывала на свою правую руку. — Или тебе нравится ходить голодной?

— Я есть не хочу. Совсем.

Раяна посмотрела на меня назидательно, хмыкнула и вцепилась левой рукой в правую, принявшись обеспокоенно крутить кольцо с крупным камнем на своём пальце. Я невольно обратила внимание на эту драгоценность, меня очаровал камень: синий. Глубокий оттенок напоминал сумеречное небо, на котором ещё не появилась россыпь сияющих звёзд. 

Синий!

Изумлённо округлив глаза, принялась рассматривать остальных женщин, пытаясь найти подтверждение своей догадке. Хадиза могла похвастаться длинными серёжками с таким же синим камнем. У Мьямалы оказалась странная штучка, которая крепила вуаль на лице: диадема, обруч или что-то подобное. На этом украшении оказалось несколько таких камней, тёмно-синих. Грудь Тарины блистала крупной брошью. Женщина, та самая, статная, была будто сплошь осыпана золотом. Тонкий браслет с небольшой подвеской оттенялся сиянием уже знакомого камня. Амара… Амара владела крупным кулоном, он висел на груди женщины, сверкая до неприличия крупным камнем.

Когда завтрак был окончен, хассор, смежив веки, откинулся на спинку кресла. Тяжело дыша, мужчина будто старался успокоиться. Слева от меня вдруг появилось странное мерцание. Я скосила взгляд и заметила, что кольцо Раяны стало светиться, как и другие похожие украшения женщин. Свечение было мягким, пусть и холодным. Озаряя всё вокруг, оно вдруг рассыпалось пылью и исчезло.