На нетвердых ногах я последовала за Полиной в свою комнату.

На большой кровати уже разложили нижнее белье для первой брачной ночи, выглядящее скорее как обрывки ткани. Все оно было сшито из тонкого почти прозрачного белого кружева, которое, похоже, не прикрывало ничего существенного. Идеальный ансамбль для первой брачной ночи для подготовленной ко всему девственницы.

— Надень это, — резко приказала Полина. — Ты знаешь, что делать. Не заставляй его ждать.

Я повернулся к ней лицом. Она была миниатюрной, худощавой женщиной с вьющимися черными волосами, которые она постоянно убирала назад в строгий пучок. Черты ее лица казались резкими, но ровными, кожа бледной, глаза — большими, темными и злыми.

— Ладно... Ты можешь идти, — мягко сказала я ей. — Ты мне больше не нужна.

Она одарила меня презрительным взглядом в ответ на эту дерзость:

— Ты думаешь, эти клятвы что-то изменили? Ты думаешь, когда он трахнет тебя, у тебя будет больше власти? Ты его совсем не знаешь. Ты ему наскучишь за одну ночь. Ты — прелестная безделушка, о которой он забудет, как только ты скроешься с его глаз. Ты для него — собственность. Ты всегда будешь таким же обслуживающем персоналом для этой семьи, как и я. На самом деле, даже хуже, ведь ты, скорее, расходный материал. Я выше тебя по должности. Никогда не забывай об этом.

Я знала, что она не ошибалась, но все равно злилась из-за ее слов. Я поклялась добиться достаточного расположения своего мужа, чтобы ее уволили.

— Ты хочешь прочитать мне лекцию о поведении или хочешь, чтобы я приготовилась к встрече со своим мужем? Я не переоденусь, пока ты не уйдешь, — это был долгий день, и я не хотела слушать ее ни минутой дольше.

Полина бросила на меня последний убийственный взгляд и ушла.

Я знала, что позже расплачусь за эту дерзость. Но это того стоило.

3. Глава 3

Мне неоднократно рассказывали, что мой новый муж хорош в постели. Во время моего обучения это повторялось так часто и с такой абсолютной уверенностью, что знание этого меня начинало тяготить, правда и сомнений в исключительности талантов Игната не возникало.

Но, даже несмотря на всю эту уверенность, я слишком нервничала, чтобы оставаться, достаточно оптимистичной и надеяться хоть на какое-то удовольствие от первой брачной ночи.

Он вошел в темную комнату и начал раздеваться, не говоря ни слова. Он держал в руке стакан, темная жидкость выплеснулась из него, когда он не слишком аккуратно поставил его на тумбочку.

Я надела красивое нижнее белье, которое было приготовлено для меня, и забралась в постель, под одеяло, надеясь, что он не включит свет. Правда, больше для того, чтобы скрыть мое уязвимое выражение лица, чем мое полуобнаженное тело.

Мое желание спрятаться исполнилось частично. Он включил свет в смежной ванной, но не в комнате, хотя и это уже было слишком. Я могла разглядеть его лицо в тусклом свете, а это означало, что он мог видеть мое. Правда, он едва удостоил меня взглядом.

Все его движения выглядели резкими и порывистыми, Игнат казался сердитым. Я уставилась на балдахин над кроватью. Он откинул одеяло и надолго замолчал, стоя надо мной и не произнося ни слова. Я чувствовала его взгляд на своем теле.

Я дрожала и знала, что он наверняка это заметил. Я прикусила губу и сжала кулаки.

— Итак, полагаю, мы сделаем это, — холодно констатировал мой муж.

— Полагаю, что да, — ответил я, вложив в слова все спокойствие, на которое была способна. — Они, вероятно, узнают, если мы этого не сделаем.

Я украдкой взглянула на его лицо. Глаза сверкнули с враждебностью: