Ветров, бранно ругаясь, шагает первым, скрывая нас за своей широкой спиной. Охранники молча расступаются. Вот только дойдя до ворот, становится ясно — особняк могут покинуть лишь Диана и Андрей, нам же мужчины препятствуют.

— Мам, — удивленно одергивает меня Снежа, — мы разве остаемся?

— Да, — провожаю взглядом родственников, они садятся в машину, — составили им компанию, прогулялись по двору.

— А… ну и ладно!

Андрей обещает за нами вернуться.

***

Ночью я прохаживаюсь по особняку, не найдя себе угла, где бы могла с облегчением выдохнуть и перестать тревожиться. Мне невыносимо хочется увидеть Рафаэля, понять, в каком он сейчас настроении, молю, чтобы в благостном. Именно от этого зависит моя дальнейшая судьба, ведь я осталась без поддержки Ветрова.

Запахнув потуже халатик, дергаю дверь в кабинет Рафаэля — заперто. Наверное, он уже в комнате.

Особняк почти заснул, основные лампы погашены.

Насмелившись, иду к Рафу. Когда до нужной двери остается метров десять, приподнимаюсь на носочки и крадусь. Прильнув ухом к дверце, прислушиваюсь и вздрагиваю от голоса Борна:

— Входи не стесняйся, Вера.

Он угадывает прямо в цель, отчего меня пробирает мелкой дрожью.

— Не спишь? — приоткрываю дверь.

Борн лежит на кровати. Верхняя часть его тела обнажена, а низ скрыт шелковым одеялом. Раф что-то печатал на ноутбуке, пока я не прервала его.

— Не до сна.

— Мне тоже.

Помявшись у порога, все-таки захожу и закрываю дверь.

— Ты хотела мне что-то сказать? — вновь отводит взгляд к монитору.

Сказать? Да, многое. Например, спросить, что будет со мной, если Борн узнает, что Снежка ему родная? Сейчас он ведет себя вежливо и не вредит. А что случится, расскажи я, что слышала их разговор с Андреем?

— Всего лишь зашла спросить, чем занимаешься.

— Тебе действительно интересно? Еще несколько часов назад ты, бросив все, собиралась уйти с Ветровым, — его ответ звучит, как пощечина, и румянцем отпечатывается на моих щеках.

— Мне не хотелось тебя стеснять.

— Считаешь, мне тесно? — окидывает взглядом комнату, но подразумевает весь огромный дом.

— Объедать, — добавляю. — Мы ведь и воду льем в ванной, зачем тебе лишние траты?

— Я, когда тебя целовал, о воде не думал.

Одним взглядом Раф держит меня за самую душу, но, к удивлению, вдруг смягчается. Ударяет несколько раз рукой по свободной половине кровати.

Медленно ложусь к нему, пытаясь унять дрожь. Двигаюсь поближе, только чтобы посмотреть в ноутбук. Там открыта электронная почта. Рафаэль берет мою руку, подносит пальцы к губам и целует.

— Почему ты такая холодная? Замерзла? Я прикажу включить отопление.

— Нет, нормально, — бормочу. — Вижу, ты с кем-то переписываешься, а я отвлекаю…

Но меня все равно трясет. Борн уже начал подозревать. А в следующее мгновение он отпускает меня и полностью прислоняет свою ладонь между моими грудями к самому сердцу.

— Оно сильно бьется, Вера. Ты все еще боишься меня?

— А есть повод?

Раф не отвечает, ведет ладонью выше — к моей шее — и, надавив на нее, склоняется ближе. Его губы касаются моих губ и тут же отстраняются, давая передышку. Так происходит несколько раз, словно Борн играет со мной. То целует с нажимом языка, то нежно ласкает краешки губ.

И я догадываюсь, что это все — лишь прелюдия к дальнейшему.

Его руки скользят по моему телу, а дыхание учащается, когда я дотрагиваюсь кончиками пальцев до груди Рафа.

Из ноутбука раздается звук, сигнализирующий о входящем сообщении.

— Там кто-то написал, — сбивчиво шепчу в губы Рафа.

Нехотя он отстраняется.

— Да. Когда-то ты говорила, что я совершенно не интересовался твоей жизнью. Вот теперь решил исправиться. Я отправил запрос в клинику, где ты проходила обследование, сейчас мне прислали отчет. Пришлось задействовать связи.