— Вера, я в шоке от Андрея! — ахает она. — Только узнала, что он натворил, прости.

— Да что уж, я сама виновата, — вздыхаю.

— Ни в чем ты не виновата, у всех бывают сложности, — успокаивает. — Ну как вы там?

— Ничего, осваиваемся.

— Ты не раскисай, сестричка. Рафаэль наш друг, он точно тебя не обидит.

— Да я вроде держусь. Вообще после сделки Андрея с Борном почти перестала удивляться.

Заканчиваю разговор.

Вдоволь нагулявшись по комнате, Снежка подходит ко мне и обнимает за шею.

— Мам, я пить хочу.

Верчусь по сторонам в поисках графина. Не нахожу. Я помню о просьбе слуг, однако изнывать от жажды и ждать, пока Раф сподобится приехать, тоже не могу. Тем более ребенок просит.

— Сейчас схожу.

Носки немного скользят по глянцевому полу, зато шаги получаются бесшумными. По пути спрашиваю у какой-то девушки, где кухня, и получаю ответ — на первом этаже. Спускаюсь по лестнице, но вдруг останавливаюсь между третьим и вторым этажом, привлеченная голосами. Замираю, осторожно берусь за поручни и немного подаюсь вперед. Вижу под лестницей двух дамочек в синих платьях. Они не занимаются никаким делом, а будто специально уединились в укромном уголке от остальных.

Та, что постарше, выпрямилась и взирает на вторую. Молодая осунулась, съежилась вся, будто горюет.

— Еще бы чуть-чуть — и Борн обратил на меня внимание. Он вчера попросил принести ему чай в кабинет. Меня, понимаешь? И даже поблагодарил, в глаза посмотрел. Мама, у меня колени задрожали от взгляда Рафаэля, кажется, в нем был интерес. Но нет же, сегодня эта явилась.

Мама ее поглаживает по плечу:

— Луиза, доченька успокойся. Я в доме почти с первого дня. Просто хозяин в душе очень одинокий человек, вот и взял себе новую куклу. Развлечение у него такое — в людей играть. Уверена, завтра же он придумает для нее какое-нибудь занятие и…

Луиза всхлипывает:

— Тогда почему Рафаэль поселил ее в комнате для желанных гостей, а не на втором этаже, как остальных?!

— Тсс, — прикладывает палец к губам и озирается. Я быстро подаюсь назад, чтобы не заметила. — Возможно, потому что у нее ребенок.

— Светленькая девочка, похожа на Борна. Она его дочь?

— Не говори ерунду, — гневается и внезапно жжет дочурку пощечиной, — если бы Рафаэль хотел семью, то давно бы женился и уж точно не стал где-то вдали от себя держать ребенка! А девчонка большая уже. Мало ли светлых детей!

— Но та женщина очень красивая, — не унимается Луиза.

— Тю… а ты умой ее — и что останется? Старая, страшная швабра. А вот ты, доченька, молода, только девятнадцать лет исполнилось. Вон коса у тебя густая, как волосы распустишь, хозяин точно с ума сойдет. И личико гладкое, ресницы темные и длинные без всякой косметики.

Мне так и хочется вскрикнуть, чтобы сначала на себя в зеркало посмотрела, но прикусываю язык. Надо дослушать кулуарную беседу до конца.

— Ах, если бы Рафаэль позволил распустить волосы, мам.

— Бог терпел и нам велел Луиза. Наберись терпением, мама обо всем позаботится. Рафаэль невероятно красив, богат, а власти у него сколько. Я тоже хочу, чтобы он стал моим зятем, и все для этого сделаю.

Через секунду на втором этаже послышались еще чьи-то шаги и дамы замолчали. Специально отхожу на противоположную часть лестницы, прикидываясь, что вышла только сейчас.

— Вера Валерьевна, я же попросила вас быть в комнате, — напоминает женщина.

— Как вас зовут? — нарочно меняю тему.

— Раиса, — дежурно улыбается.

— Очень приятно, Раиса, я иду за водой. Кухня в какой стороне?

— В левой. Я провожу вас, — срывается с места.

Я поднимаю ладонь, жестом показывая ей остановиться.