— Бил?

— Тебя что, отец ударил?

— Нет, нет, ты что, — вру отчаянно. Мне еще не хватало конфликта. — Просто, интересно стало.

— Просто интересно, ага. Не, прилетали поджопники, бывало, и подзатыльники, один раз тачку угнали с пацанами, вот тогда и ремнем прилетело. Хотя мама и пыталась его тормозить. Но, кстати, сестру отец никогда не трогал, хотя она порой и чудила по-страшному. Той от матери прилетало.

— Била?

— По заднице, ага. Короче, Луш, если твой отец тебя тронет…

— Давай тему сменим. Как прошла вечеринка? Это был чей-то праздник?

— У предков годовщина была. Надеюсь, на следующую ты будешь рядом со мной, а то я там, как белая ворона. И попробуй только сказать про Василину. Отшлепаю!

— Не надо, — смеюсь я, а потом киваю на магнитолу. — Послушаем музыку?

— Давай. У меня как раз есть подходящий плейлист, — подключает он телефон и включает песню, которую я ему когда-то скидывала.

Он словно из кино,

Решительный холодный взгляд!

Кто твоя Мадлен, Бонд?

Стоп, это же я!

Все постоянно говорят,

Что счастье любит тишину.

А я хочу, чтобы, на нас

Глядя, плакал Голливуд!

Все постоянно говорят,

Что счастье любит тишину!

А я хочу, чтобы, на нас

Глядя, плакал Голливуд.

В моей копилке много разбитых сердец.

И каждый так хотел счастливый конец!

И каждый так надеялся на что-то большее.

А мне, кроме тебя, никто не нужен больше.

И если против нас будет весь мир,

Я не перестану тебя любить!

И даже если вдруг за нами погоня,

Ты будешь стрелять, я подавать патроны.

(Люся Чеботина. Плакал Голливуд)

Припеву мы уже подпеваем в один голос. Волнение отпускает, чувство вины притупляется. Тем более, у меня даже телефона нет, чтобы выслушать то, как сильно отец сейчас на меня зол.

27. Глава 26. Лис

Ощущение такое, что я просто погрузился в этот омут с именем Луша, из которого так долго пытался выбраться.

Но чем больше она не реагировала на мои сообщения и звонки, тем хуже мне становилось. Ведь я знал, что она хочет быть со мной. Что еще день назад она самозабвенно меня целовала!

Я боролся с собой ровно два дня, а потом начал закидывать ее сообщениями и звонками. Тишина в ответ напрягала, тем более, что на тренировках Луши тоже не было. Но стоило подойти к тренеру, как все встало на свои места. Этот старый хрыч, ее отец, даже телефон забрал, и связаться с ней, только как нарываться на прямой конфликт, возможности не было.

Пришлось действовать быстро, найти ее в клинике, где она работала санитаркой, и убедить поехать в Питер со мной. Получилось все, как нельзя лучше. Она может и не занять первое место, но от меня теперь никуда не денется. Половину дороги мы держимся за руки, сначала просто обсуждаем музыку, фильмы, что кто посмотрел за эти два года.

И оказалось, что у нас так и осталось много общего. Мы жадно обсуждаем сериалы, которые когда-то хотели посмотреть вместе, но теперь обещаем друг другу пересмотреть. Мы не говорим прямо о том, что мы вместе, но кажется, что это больше не вызывает внутренних конфликтов. Как там говорит мама, когда приходит после своего пилатеса? Я обрел гармонию.

С Васей нет такого, там постоянно думаешь, что сказать, чтобы потом избежать конфликта, а с Лушей все просто. С ней работает только навсегда. Понятия не имею, какой срок оно будет иметь, но я хочу попробовать. Просто быть рядом, просто наслаждаться ее запахом, ее истериками, ее телом.

Сглатываю, периодически кидая взгляд на острые коленки. Сколько раз я представлял, как их раздвину, погружаясь в этот наивный невинный мир, делая мою малышку, наконец, взрослой, столь же жадной до секса, как я сам.