– Я уверен, что ты знаешь и слышала это уже ни раз, но я скажу… ты красивая, Лада, – дезориентирует меня мужчина еще больше. – Невероятная просто! – доверительный шепот близко-близко.

Дыхание перехватывает, когда ладонь мужчины ложится мне на талию. Комкая свитер, пробирается на поясницу. Совсем слегка надавливая, заставляет сделать шаг в его объятия. Последний разделяющий нас с Ромой шаг.

– Поверь, я бы, как любой нормальный мужчина, очень хотел… – снова вздох и снова молчание. Будто он ищет, подбирает, нащупывает правильные слова, но снова их не находит. Прикрывает на мгновение глаза, да тут же вновь смотрит, только теперь на мои, чуть приоткрытые на выдохе, губы.

Я стою ни жива ни мертва от ощущения его ладони на пояснице и высокой фигуры в опасной, интимной близости. Все еще от греха подальше прячу руки за спиной, боясь хоть пальчиком коснуться мужчины, а вот он? Он не боится, а выругавшись, заявляет:

– К черту все…

И, решительно уничтожая оставшееся между нами расстояние, обнимает. Я даже охнуть не успеваю, как одной рукой сжимая в кольцо, а второй обхватив за затылок, моментально поддавшись вперед, Рома меня целует. Касается своими требовательными губами моих. Напористо, но нежно. Решительно, но при этом мягко, будто не срывает с моих губ поцелуй, не требует, а просит. Умопомрачительно сладко “просит” дозволения пойти дальше. Целует, пробуя мои губы на вкус, дразня, распаляя огонек в груди.

Прижимает к себе крепко, заставляя растерянно поддаться напору. Утонуть с головой в ощущениях. Пропасть в чудесной “дымке”, окутывающей весь этот волшебный вечер! Задыхаться и пропадать снова и снова, с каждым движением его несомненно умелых губ на моих губах. На мгновения, на считанные секунды Рома заставляет меня – наивную мечтательницу – поверить в сказку. В его желание и возможность чего-то большего…

Вот только это был всего лишь сладкий момент забытья, который проходит так же неожиданно, как наступил. Меня будто с ног до головы окатывает ледяной водой мысль: какого черта ты творишь, Синичкина? Давно сердце не болело и слезы не лила? И я, набравшись решимости, со всей силы упираюсь ладонями в грудь мужчины, отталкивая.

– Лада… – смотрят на меня ошалевшие, не ожидавшие такого “продолжения” глаза мужчины.

Рома делает рывок в мою сторону, но я предупреждающе выставила ладони перед собой, прошептав:

– Не надо. Я не хочу играть в такие игры, Ром. Я не… не могу.

– Какие игры, Лада?

– Вот эти ваши “ничего не значащие встречи на пару ночей”, я не такая, ясно? – прошипела, с каждым словом теряя контроль над собой, чувствуя, как сердце мое начинает биться быстрее. – И еще в машине я тебе об этом сказала, что, может, я и наивная дурочка, глупая мечтательница, но я так не могу. Я не готова “платить” своим телом и своим сердцем! Не готова к близости с человеком, которого знаю от силы сутки, каким бы идеальным ты не показался моим детям!

– Я не… – кажется, по-настоящему растерялся Рома. – Господи! О чем ты, черт побери?! – прорычал, взлохматив пятерней волосы, – Лада, да при чем здесь это?!

– При том, что все вы играете в хороших, а в итоге ждете только одного.

– Разве за целый вечер я дал тебе хоть один повод во мне усомниться? Хоть словом, хоть взглядом дал тебе повод думать, что я “такой”, Синичкина?! Я не прошу тебя “платить” мне за что-то! Я…

– Тогда что это было? Зачем? Почему? – выпалила, сжимая ладони в кулаки, – я-то понятно, сложно устоять, когда перед такой вот такой идеальный мужчина. А ты? Зачем тебе это, Ром?