Ему нравилось просыпаться перед рассветом и вместе с птицами встречать новый день. Нравилась работа, пища в столовой, пикировка волков в общежитии, особенное чувство свободы и умиротворения, накрывшее его с головой.

А ещё, он с нетерпением ждал каждой новой тренировки с Валерией. Здесь и сейчас он делал нужное и полезное – на стройке – руками. На тренировках – своими знаниями, силой и чутьём альфы. И ему это нужно было не меньше, чем полукровке.

Уже все оборотни знали, что он занимается с женщиной, пытаясь помочь ей обернуться. Кирилл замечал, с каким уважением и надеждой смотрели ему вслед другие волки. Для каждого оборотня единение со зверем значило так много, что от одной мысли о невозможности оборота,  двуипостасных бросало в дрожь.

Валерии сочувствовали, как сочувствуют неизлечимо больному или жестоко искалеченному инвалиду, и весть, что альфа взялся ей помочь, вызвала живой интерес.

Каждый раз, когда они возвращались, вдоль дороги, ведущей из леса, будто случайно, прогуливалось полпосёлка. С каким же жадным ожиданием они смотрели на женщину, принюхиваясь и пытаясь почувствовать ее зверя!

И вот, через две недели ежедневных тренировок помощница Катя, принюхавшись, насторожилась и всплеснула руками.

- Луна, я её слышу!  Чую и слышу твою волчицу, Лера! Если бы кто рассказал – ни за что не поверила бы!

- Тш-ш! – оборвала её Валерия. – Не спугни! Пока не смогу оборачиваться, не хочу ни с кем делиться.

- Но, раз я почувствовала, то и другие скоро почувствуют. Такое не утаишь!

- Я же не запрещаю, просто, прошу не кричать об этом, понимаешь?

- Да, понимаю, - Катя заворожено смотрела на повариху. – Необыкновенный альфа! Сколько здесь уже перебывало волков, все сочувствуют тебе, но только он единственный предложил помощь! Как бы я хотела оказаться на твоем месте!

- Бежать из родного дома, потерять мужа, не уметь оборачиваться?

- Нет, что ты, - испугалась Катерина. – На твоем месте – чтобы такой потрясающий самец мною занимался. Ты заметила, как он внимателен и ласков с Андрейкой? Куда волчицы смотрят, почему такой волк до сих пор без метки?

- Кому что, а ты все про одно, - мягко укорила Лера. – Хватит болтать, у нас на ужин пирожки. Тесто поднимается, пора заняться начинкой.

И, под мерный стук ножей, вспомнила, как начинались их тренировки.

  - Валерия, прежде чем мы приступим, я хочу кое-что рассказать, - первое занятие  Кирилл начал с беседы. – В истории были случаи, когда полукровки получали сильного зверя и могли оборачиваться. То есть, становились настоящими, полноценными оборотнями.  Но всем им помогали еще в детстве, вы же росли среди людей,   многое упущено. Однако шанс есть, иначе я бы не стал терять время. Скажите, как давно вы чувствуете свою волчицу?

- Как только стала жить с Антоном. До этого были какие-то смутные отголоски, но я не понимала, что это. А потом – отчетливо – зверь. Я вижу её, но она не хочет мне отвечать. Или я не понимаю.

- Какая она, опишите.

- Мне кажется, очень большая.

- Серая?

- Нет, черная.

- Как интересно. Кто же был ваш отец? Черных волков гораздо меньше, чем серых, серебристых, зонарно-рыжих и бурых.

- Не знаю. Мама никогда об этом не говорила. Она, вообще, почти до самой своей смерти скрывала, что я не совсем человек. Только в последний день призналась, я думала, что  она меня разыгрывает. А назавтра она погибла, и мне было не до выяснений. На похоронах я  встретила Антона, и все как-то само собой произошло – наш брак, появление моей волчицы. Она ведет себя, будто к чему-то прислушивается, будто выходить ей опасно.