Он помолчал.

— Ева… она… В общем, в ту ночь она хотела сказать мне, что разрывает помолвку. Она изменяла мне с моим другом, и они собирались пожениться… Она пришла вместе с ним ко мне в палату и сказала, что ей очень жаль… — Демид горько рассмеялся.

Виктория заметила, что одинокая слеза, скатившись по его щеке, сорвалась вниз… как тот автомобиль в пропасть.

— Я тогда не мог говорить — гортань и легкие были обожжены… Ева и мой друг смотрели на меня, держась за руки. Тогда во мне умерла еще одна часть души… Через несколько дней, когда я смог без криков и стонов шевелить конечностями, ко мне пришел мой помощник в бизнесе и огорошил новостью: я банкрот, у меня не осталось ничего, кроме отцовского дома и памяти о той чертовой ночи, и никого, кроме преданного Всеволода и моего друга Пашки Карпова. Если бы не Всеволод и Павел, я бы не смог жить дальше. Именно эти двое вытащили меня из депрессии и делали для меня все, что могли: Всеволод ухаживал за мной, а Пашка помог продать отцовский дом, купить этот особняк и начать все сначала… Только я стал другим, Вика. Многие от меня отвернулись, когда я стал практически нищим и… страшным, уродливым. Я до сих пор не могу простить себе смерть Сережки. Всеволод сказал, что не винит меня. Когда я снова разбогател, хотел отпустить его на покой, но он не желает уходить. Говорит, что я ему и как сын, и как внук, в общем, самый близкий ему человек, и он меня неразумного не оставит…

— Вот такая история, Вика...

Виктория, приняв для себя окончательное решение, поднялась со стула, медленно приблизилась к вопросительно смотревшему на нее Демиду, согнала с его колен Мао и уселась на них сама.

Обхватив руками его лицо, она всматривалась в его невероятные голубые глаза, в которых застыла вся тоска прожитых в одиночестве лет. Она почувствовала, что руки его дрожат, услышала вздох облегчения и уже не сомневалась в том, что поступает правильно.

Демид обнял Вику за талию и вдохнул ее головокружительный запах.

— Ты очень сильный мужчина, Дем… Пережил такую трагедию, предательство любимой девушки и друзей, смерть не чужого тебе человека. Но ты справился со всем этим, и тебя сейчас окружают только те, кто действительно тебе верен и любит тебя за то, что ты такой, какой есть. И хоть я знаю тебя совсем чуть-чуть, я не сомневаюсь, что ты самый замечательный мужчина в мире! И совсем не страшный…

Он хотел что-то ответить ей, но Виктория не позволила, приложив палец к его губам.

Демид поднял глаза, и его обжег ее страстный взгляд. Этот взгляд отмел последние сомнения.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

[1] Металлическая посуда с крышкой, которую используют для подачи вторых блюд.                                                                                                                                                                                                              

6. Глава 6

* * *

Виктория провела ладошкой по его щеке, на которой бугрились шрамы и, приблизив к нему свое лицо, робко коснулась губами твердых мужских губ.

Демид крепче обнял ее за талию, стал поглаживать рукой обнаженную спину и целовать губы, которые еще хранили вкус мороженого…

Он целовал ееочень нежно, едва касаясь губами губ, словно целовал невесомые лепестки роз или крылья бабочки.