— Добровольная?

— Ну конечно! Извини, наверное, это звучит нелепо…

— Не надо извиняться. Я, благодаря тебе, ощущаю себя сейчас не только любовником, но и самым настоящим разбойником.

— Мне нравится, как ты говоришь об этом. А теперь я хочу показать тебе, как сильно хочу тебя…

Она прижалась к нему и обвила его шею руками.

— Как пожелаешь… — прошептал он, уткнувшись лицом между ее грудями.

Виктория толкнула его так, чтобы он лег на спину, скользнула по его телу вниз и легонько провела руками по его ногам, от щиколоток до бедер. Она осторожно и нежно дотрагивалась до его шрамов на бедре, прежде чем поднялась выше…

— Ви-и-ка-а…

Лунный свет заливал комнату колдовским светом. Воздух, казалось, дрожал от желания. Демид лежал, а она сидела на нем верхом, наслаждаясь вседозволенностью его рук, ласкающих ее тело.

Она отвечала ему тем же. Наклоняясь, ерошила пальчиками его светлые волосы, чувствуя, как с каждым движением они все более и более отдаются единому ритму. Они любили друг друга второй раз за ночь, и хотя первое их слияние было прекрасно, Виктория тогда лишь следовала за ним, позволяя ему утолить долгий голод.

Демид был очень нежен. Ласками и поцелуями он кружил ей голову, медленно и осторожно ведя к вершинам наслаждения.

Теперь же, когда страсть закипела в ее крови, он осторожно перевернул Викторию и навис над ней, наслаждаясь ее покорностью и страстностью. Демид прижимал ее к себе, и когда пришел момент финального аккорда, не отпустил, хрипло произнося ее имя.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    

* * *

Когда Виктория проснулась, солнце только-только поднялось. Она приподнялась на локте. Демид безмятежно спал рядом.

Виктория смотрела на мужчину, и ей хотелось прикоснуться к его щеке, отбросить светлые волосы со лба, погладить широкие плечи, прижаться к нему… Но она остановила себя. Пусть спит.

Так получилось, что вчера Демид рассказал ей об ужасах своего прошлого. И о той внутренней борьбе, которую он вел несколько лет, скрываясь от общества и от самого себя. Сильный, добрый и такой одинокий… Был одиноким.

Теперь Виктория ни за что не оставит этого мужчину одного… Она улыбнулась своим мыслям.

«Как мне хорошо…» — подумала она и блаженно потянулась, поднимая руки к потолку.

Снова повернувшись к Демиду, Виктория обнаружила, что он уже проснулся и лениво наблюдает за ее разминкой.

— Привет… — сказала она тихо. — Хорошо спалось?

— М-м-м... — неопределенно отозвался он и стянул с нее покрывало.

— О-о-о! — вырвалось у нее, и она попыталась укрыться снова, но безуспешно.

Губы Демида изогнулись в улыбке.

— Мне нравится видеть тебя такой, какая ты есть, больше мне ничего не надо…

— Да?

— Желание мучило меня с того момента, как я тебя увидел, — признался мужчина. — Сначала этот сумасшедший, великолепный танец на кухне. Затем твоя пижама в горох. Боже… Мне этот горох снился по ночам! Что уж говорить о вчерашнем вечернем платье…

Она не удержалась и прыснула в кулачок.

— Ты следил за мной… по этим своим мониторам… — не спрашивая, а утверждая, сказала Виктория.

И в ее голосе не звучало осуждение.

— Да. Следил… невольно. И под всеми этими нарядами скрывалась такая красота! — Он бросил на нее страстный взгляд.