– Ну прости, не хотел напугать. И, насколько помню, прийти поговорить – было твоей инициативой, и я предлагал подвезти тебя, но ты вредная, упрямая и гордая, отказалась, – Илья сощурил глаза.

– Вероятно, всё остальное тоже сама с собой сотворила? – возмутилась. – Ага, наверное, ещё специально, подумаете вы… Ногу повредила я – теперь понятно? Смеяться будете?

– Где болит? – он не стал комментировать мои колкие замечания и мгновенно включился в ситуацию.

– Здесь… – показала на правую лодыжку.

– Посвети сюда телефоном, – Илья снял с меня ботильон, за ним последовал носок.

Он задрал штанину моих брючек до колена, тщательно ощупал голеностоп, внимательно осмотрел ноющее место и... Отреагировать я не успела и не догадалась, что конкретно он собрался делать. Отвлеклась на его красивые, длинные, мужественные пальцы, нежно прикасающиеся к моей коже. А потом, потянув за ногу, резко дёрнул, до характерного противного щелчка…

Я даже не закричала, а завыла, прикусив губу, когда боль пронзила, прострелила с новой силой… Правда, и облегчение почувствовала почти сразу. Совсем не ожидала, что Илья станет вправлять сустав, не ожидала, что разбирается в этом и безошибочно определит, какая помощь требуется, и ведь справился, а ещё не ожидала, что обнимет меня…

Порывисто прижал к себе и, аккуратно придерживая за затылок одной рукой, второй – поглаживал мои волосы.

– Иначе никак нельзя было, при вывихе это неизбежная процедура, – извиняющейся интонацией голоса произнёс.

Кивнув в ответ, я теснее прильнула к нему щекой и тихо заплакала, глотая слёзы и судорожно всхлипывая. Уткнулась носом ему в грудь и украдкой вдыхала мужской запах – на удивление, этот аромат действовал успокаивающе, дарил ощущение защиты и надёжности.

– Не раскисай, Ольга Сергеевна, всё будет хорошо, – спустя несколько минут, когда я начала приходить в чувства, сказал Илья. Чуть отстранился, заключив моё лицо в ладони, и взглянул… с сожалением? Телефон лежал на земле, хотя потока света хватило, чтоб увидеть тревогу в его глазах. – Ты как? Не молчи, опиши своё состояние.

– Сносно. Спасибо, уже лучше.

– Тогда покрепче хватайся за мою шею.

– Зачем? – сейчас я туго соображала.

– Понесу тебя, самостоятельно ты не дойдёшь. Доберёмся до моей машины и поедем в больницу, дежурный врач там должен быть. Оля, да не смотри так… – он расстроенно покачал головой, – я виноват перед тобой. Стыдно, честное слово.

Хотела, было, уточнить у него: «как именно я посмотрела?» – но передумала в последний момент. Достаточно того, что обычные человеческие эмоции ему не чужды – не остался безучастным и безразличным в этой ситуации, проявил заботу и внимание, поступил как настоящий мужчина. Сейчас он и был настоящим, самим собой.

И я поняла главное: поведение Ильи – не более, чем маска притворства или как некий способ оградить себя от других людей, закрыться, спрятаться, чтоб в душу не лезли. Выходит, намеренно отталкивает тех, кто хоть как-то интересуется им. И, да, мне любопытно стало, какая такая история случилась с ним в прошлом, раз никого не впускает в свою жизнь, никому не доверяет, особенно женщинам.

8. Глава 7

– Обувь лучше не надевать на повреждённую ногу, дойдём быстро – замёрзнуть не успеешь, – пояснил Илья. Запихнул носок в ботильон и, вместе с моим телефоном, протянул всё: – Держи.

Забрав свои вещи, я крепко ухватилась за его шею. Он ловко поднял меня с земли на руки. И пошёл уверенными твёрдыми шагами.

«Надеюсь, ему не тяжело?» – и без того некомфортно себя чувствую.

– Грэй, домой! – скомандовал псу. Тот побежал рядом с нами, а до этого послушно сидел в стороне и ждал хозяина.