Ситуацию можно было, как выражался Пашка, запить. Кстати, Пашка не пил вообще и совсем ничего, крепче кефира. Янек себе не позволял алкоголь, потому что теперь ходил заниматься со служебным собакми. А там не то что спиртным, тройным одеколоном пахнуть было нельзя.

19. Глава 17

17.

Собаки, как и люди, бывают глупыми и умными, но люди не бывают, как собаки, всегда и до конца преданными.

Им преподавали всё. От физиологии до психологии. Несколько раз возили на стрельбище. Дали пострелять из пистолета и автомата. Это, конечно, не воздушка в тире.

Служебные собаки - особое дело. Хоть и не новое совсем. Показывали и учебные фильмы о разных методах подготовки собак для разных целей. Эти методы не всегда отличались гуманностью как к самим собакам, так и к "моделям". От исторических кадров, снятых немцами во время второй мировой, Янека тошнило потом неделю. И была мысль больше в питомник не ездить. Он не сможет быть с собакой жестоким. А то, что творили с людьми тренированные рвать человека на части собаки, долго снилось по ночам.

Позже стало ясно, что жестокость и не потребуется. Пограничные собаки, хоть и очень разные, но тренируются очень медленно. А значит, радикальных методов можно избежать.

Сначала были только теоретические занятия. Группа совсем небольшая. Всего семь человек. У всех, как и у Горовица, приписка в погранвойска. Но у остальных ребят был опыт содержания своих собственных собак. Янек осваивал всё с нуля. Чем кормить. Как мыть.

К самим собакам пока не допускали. Дали посмотреть, как работает предыдущая группа. Там ребят было только четверо.

Отрабатывали задержание в разных вариантах. Невозможность взять оружие - овчарка виснет на кисти руки. Удержание на месте стоя. Собака держит пасть в районе паха нарушителя. Сбивание нарушителя с ног. И удержание лёжа. Янек очень остро представлял себе, что сейчас чувствует тот парень, что в "дрескаче" - специальном стеганом пальто, изображающий нарушителя. Когда зубы овчарки рядом с горлом.

"Жужи", как называли служебных собак, были очень разные. Каждая со своим талантом. Одна больше годилась для охраны. Другая - для поиска.

Оказалось, что спецслужбы используют не только образцово-показательных немецких овчарок, но и вполне внешне декоративных пуделей, спаниелей и даже шпицев. На таких никто никогда и не подумает. Гуляет себе милый старичок с такой собачкой. И подозрение не вызывает. А овчарка - это ещё и немного моральное давление.

Янек непроизвольно сравнивал тренировку детей и собак. Выходило похоже. Сказал. Дождался выполнения. Похвалил. Много слов, оказывается, не нужно. И детям достаточно красноречивого взгляда.

Янек шёл мимо школы. Той самой. Английской и блатной. Это была его личная форма мазохизма. Но деваться некуда. Другой дороги нет. И каждый раз нужно идти здесь. Иногда ему даже мерещилось, что это Дина идёт впереди с подругами. Сложно ли это? Ещё как! Но он переживёт. Должен пережить.

На площадке гуляла группа продленного дня. Мальчишки стайкой залезли на поваленное дерево. Довольно высоко. Среди ребят Янек узнал своих учеников.

Под деревом, размахивая руками и призывая мальчиков спуститься, бегала воспитатель ГПД. Её вопли не имели никакого эффекта. Янек нахмурился. Нет ничего плохого в том, что парни на дереве. Но эта женщина несёт за них уголовную ответственность. Если сейчас кто-то полетит вниз - она в тюрьму может сесть. Её волнение понятно. Он подошёл ближе.

- Парни, - окликнул своих.
Те обернулись, узнали тренера. Замахали руками, загалдели, как птенцы.