– Боб, отключи музыку! Десять минут тишины! – раздраженно выкрикнула Карина, и сразу же стало тихо… угнетающе тихо.

– А ты? Что ты? – дрожащим голосом обратилась она к Денису.

– Я не знаю, Карин! – с волнением ответил он. – Не знаю, как так получилось, но я пообещал ей участвовать. Просто пообещал… только участвовать… ради тебя, понимаешь, Карин?! У меня в голове было только то, что это хороший шанс… У меня мечта. Мечта сделать тебя счастливой!

Карина прикрыла рот рукой. Она не хотела при нем плакать, но изнутри уже начинала подкатывать боль – душевная, незнакомая ей до этого, и страх потерять любимого. Она хорошо понимала, что если кто-то что-то обещает, то это обязательно выполнит. Так устроена жизнь Эпохи Освобождения. Так устроены люди, привитые вакциной Бога, – современные люди. А еще жизнь устроена так, что семьи легко распадаются только лишь из-за того, что кто-то кого-то поцеловал, кто-то кому-то что-то пообещал. Развестись было так же легко, как и пожениться. Но она не хотела ничего менять. Она очень любила свою жизнь – и по большей части любила ее потому, что в ней был Денис. Она не хотела быть без него. Существовать без него. Ни за что не хотела. Но что ей делать?

– Карин! – наконец произнес Денис. – Твоя новая челка тебе очень идет! Она напоминает твою прическу в день нашего знакомства, помнишь? Когда ты первый раз увидела снег, хотя уже и сотню раз была в сафари-парке… и морских котиков.

Она улыбнулась. Улыбка выглядела очень бледной, вялой и отражала скорее беспомощность и безразличие к комплименту, чем радость. Но он все равно ее не видел – она до сих пор сидела за его спиной.

– Карин! Давай заведем ребеночка…

И две минуты тишины. Очень долгие и тягостные две минуты.

– Чтобы получить капсулу для беременности, надо неделю проходить медосмотр, – задумчиво ответила она. – И тесты еще различные. Ты когда на конкурс уезжаешь?

– Завтра.

– А вернешься?

– Отборочный тур идет три дня. Но если вдруг отберут на борьбу за призовое место, то в итоге пять-шесть дней.

Карина наконец встала, обошла сбоку стул, на котором сидел ее муж, взяла его за плечи и заглянула ему в глаза:

– Денис! Если ты меня на самом деле любишь… Слышишь? Не наделай глупостей! Ты мне нужен! Мне не нужны ни море, ни солнце такой ценой! Плевать я на них хотела. Я уже давно мечтаю там оказаться только… слышишь?., только с тобой! Ты понял меня?

Денис кивнул и тоже посмотрел ей в глаза, чтобы еще раз полюбоваться снежинками, но не только поэтому.

– Я тебе обещаю, Карин! Обещаю!

Неделя пролетела быстро. Событий, ощущений, эмоций, пережитых Денисом за это время, хватило бы на полгода.

«А может, так и получится – минимум полгода буду это переваривать», – думал про себя Денис.

После того самого разговора с Кариной они полночи не спали, просто лежали, обнимались, целовались и разговаривали. Карина уснула первой. А он, засыпая, уже в полудреме вдруг стал бороться с образом Ленки. Она смотрела на него своими красивыми, внимательными зелеными глазами, будто ожидая какого-то ответа, и вдруг поцеловала.

«Опять!» – мелькнуло в голове у Дениса. Поцелуй был нежным, каким-то родным, желанным, и он ответил – ответил с удовольствием, забывшись. Ее каштановые волосы были расплетены и щекотали ему плечо, ключицу. Он вдруг понял, что его торс обнажен, и сознание сразу же воспротивилось этой мысли – попыталось разбудить его, перестроить сон. Фантазия боролась с памятью, тайные желания – со здравым смыслом, но усталость сделала свое дело, и он окончательно провалился в глубокий и сладостно-тревожный сон. Аутром он уехал. Взял минимум вещей, поцеловал в щеку еще спящую Карину и уехал.