Слабое место Рэя я нашла. Теперь остается надеяться, что я не ошиблась.

Спустившись на первый этаж, я прошмыгнула мышкой в розовый зал, находящийся рядом с лавандовой гостиной.

Здесь дядюшка устраивал танцевальные вечера. Стены помещения были отделаны зеркальными панелями, чтобы визуально сделать зал просторнее.

Встав перед зеркалом, я закусила губу. Без ложной скромности, слишком уж я хорошо выгляжу. И это плохо. Испортить такое милое личико будет сложнее, чем я думала. Лесные орешки мне в помощь.

Я ведь захватила их из кабинета дядюшки неслучайно.

Глинда, одержимая манией сделать из гадкого утенка прекрасную леди, часто заставляла меня засовывать в рот орехи и читать вслух. Якобы это дурацкое занятие помогает развить хорошую дикцию. К слову, внятно говорить с набитым ртом я так и не научилась. Но это как раз тот случай, когда недостаток сыграет мне на руку.

Я засунула за каждую щеку по три орешка. Получился хомячок, но еще вполне себе симпатичный. Пришлось поиграть мимикой, чтобы выбрать наиболее отталкивающее выражение лица.

Однако этого было мало, чтобы отвратить от себя Рэя.

Нужно было создать цельный образ. Такой, чтобы он впечатлился, содрогнулся и умчался восвояси, отказавшись от идеи срочной женитьбы. Благодаря урокам Глинды, с этой задачей я справлюсь.

Глинда всегда говорила, что главное – это осанка. Она мучила меня часами, заставляя ходить со стаканом воды на голове, привязывала к спине жердь. Ну и лупила меня почем зря, когда замечала, что я горблюсь. Выдохнув, я ссутулилась, приноровившись, чтобы одно плечо было выше другого. Выглядело это так, будто у меня не плохая осанка, а врожденный дефект.

Затем с трудом стащила туфлю и положила на стельку два оставшихся орешка. Обувшись, скривилась от боли. Наступать на ногу было совершенно невозможно без пугающих гримас. Зато походка изменилась. Теперь казалось, что одна нога у меня деревянная.

Ну, и последний штрих – это прекрасные манеры.

Тут все просто, нужно вспомнить все, чему меня учила Глинда, и делать наоборот.

К лавандовой гостиной пришлось красться. Это было довольно сложно из-за моего фокуса с орешками в туфле. Я боялась, что шарканье выдаст меня, а мне просто жизненно необходимо было послушать, о чем дядюшка говорит с женихом.

Разговаривали они за закрытыми дверями, и, к сожалению, слишком тихо для моих ушей, хоть я буквально вжалась в дверное полотно. Дверь, которую я решилась на свой страх и риск приоткрыть, тихонько скрипнула. Но мужчины, увлеченные разговором, ничего не заметили.

- Рэй, вы ведь не в обиде, что я к вам так обращаюсь, без всяких формальностей? Мы ведь уже с вами практически одна семья, - услышала я спокойный, размеренный голос дядюшки.

Ничего себе! То есть дядюшка обещал мне одно, а на деле он уже отдал меня этому Такеру.

Помолчав, дядюшка продолжил:

- Мне хотелось бы, что вы знали, Лея – особенная девушка. Она пока не готова к браку. Ей нужно свыкнуться с этой мыслью. Дайте ей время. Пусть поучится в академии благородных лэр. Сейчас она не ограненный алмаз, но если вы немного подождете, то получите бриллиант – не меньше!

- Лэр Люциус, при всем уважении к вам, не могу с вами согласиться. Не вижу смысла ждать. Я сам смогу огранить этот алмаз с учетом своих предпочтений.

- Звучит, будто вы собираетесь прогибать девочку под себя.

- Сомневаетесь во мне? - в голосе Рэйвена послышались нотки праведного гнева. - А вот ваш брат, Харлок Мориус, без сомнения доверил мне самое дорогое – свою дочь.

Вот же сволочь! Манипулятор! Слышал бы папочка его слова, сказанные Мири, он бы восстал из мертвых, чтобы проучить этого гаденыша!