— Он ужасен, мама. Я словно и не знала его, — поспешила заверить я. Вытерла слезы рукой, перехватила руки матери и сжала их.

Та с непонятным выражением на лице смотрела на меня. Её тёмные волосы были убраны в строгую ракушку.

Я на мгновение подумала, что сейчас мы точно похожи на мать и дочь. Ведь у меня сейчас волосы были такие же, как у неё. Вороное крыло.

Но ее одутловатое лицо со слегка опущенными щеками выражало крайнюю степень неверия. А блеклые зеленые глаза прищурились. Маме было всего сорок, но тяжелая жизнь и бедность наложили на нее отпечаток. Разве что сухощавая стройная фигура напоминала о ее былой красоте.

— Ты должна расторгнуть нашу помолвку. Я не хочу замуж за изменщика, — твердо произнесла я и снова всхлипнула. Предательство все еще жгло грудь.

— Но… Эви! Возможно, ты все не так поняла? — тихо спросила мама, склонив голову к плечу.

Я сжала ее руки еще крепче.

— Нет. Нет, — я помотала головой. — Я видела все своими глазами. Вот прямо так, как тебя. Он развлекался с девицей у… себя в кабинете.

— Ну мало ли, он решал важные дела. Он ведь барон. Не пристало ему праздно слоняться днями. И ты все не так поняла. А девушка была его секретарем и помогала ему.

— Мама! Ты что, не веришь мне? Да и что там можно было не так понять. Я видела его голую задницу! И ее ноги в капроновых чулках на его бедрах!

— Ох, Эви. Что ты вообще там делала? — строго спросила мама. А я опешила.

— Как что делала? Я приехала к нему… в гости, — вопросы мамы ставили меня в тупик. Я выпустила ее руки. А потом потянулась к карману, в котором лежала грамота о зачислении в академию, но что-то остановило меня в принятии решения показать ее маме.

Я очень сильно засомневалась, что она обрадуется.

— И наверняка без предупреждения? — мама прищурилась.

— Да. Но какое это имеет значение? Он ведь мой жених.

— Он мужчина прежде всего, Эвелина! — строго произнесла мама. Я уставилась на нее в недоумении.

Я не верила собственным ушам.

— Что ты вылупилась на меня? Нельзя без предупреждения! Он мужчина. Прежде всего! И ему нужно... иногда спускать пар. Ты ведь у меня такая чистая девочка.

— Но…

— Да и к тому же. Это вполне нормально. Когда ты забеременеешь, поправишься, а пузо будет похоже на шар, ты уже не сможешь удовлетворять запросы мужа. Да и тебе вряд ли захочется терпеть мужчину в постели слишком часто. А так у него будет любовница, и тебе проще, и мужу радость. Может еще и подружитесь с девицей.

— Мне кажется, я оглохла и слышу что-то не то, — прошептала я и отшатнулась от мамы, уперлась спиной в жесткий деревянный подлокотник дивана.

— Не будь дурой, Эвелина.

— Я не буду делить его с любовницей, — начала качать головой.

— А тебя никто не спрашивает. Это нормально в среде аристократии.

— Что? — я дотронулась до шеи, меня душил узкий воротничок моего платья.

— Как ты можешь такое говорить? Тебе ведь отец не изменял. Ты была счастлива с ним. И ему не нужен был никто.

— Много ты понимаешь, девчонка! И не вздумай взбрыкнуть! Поняла? Ты выйдешь за него замуж и точка, — мама махнула ребром ладони, рассекая им воздух и выражая полную категоричность в этом вопросе.

А я до сих пор не могла поверить, что слышу подобное.

— Нет.

— Дерзишь матери! А ну… негодница! Сейчас я тебе кое-что покажу! Я-то тебя научу уму-разуму.

В следующее мгновение у меня потемнело в глазах, а щека отозвалась жуткой болью.

А дальше я просто перестала узнавать эту женщину.

5. Глава 5

— Ай! — вскрикнула я от звонкой пощечины и приложила холодную, дрожащую ладонь на покрасневшую щеку. Мне до сих пор не верилось, что моя мама подняла на меня руку.