– Муж не любит брюнеток, – просто ответила она. – Он считает, что брюнетки, да еще и в платьях, все распутные.

– Странно, – Антон стремительно засовывал в рот подтаявшее мороженое, – обычно так говорят про блондинок.

– Так говорят про всех, когда им это удобно, Антоша. Ему было удобно, чтобы я оставалась в своем обычном образе. – Она взяла его под руку. – Ну что? Идем покупать мне украшения?

Антону было сложно отвести от нее восторженный взгляд. Такая новая, такая свежая, счастливая… права была мама: пакеты с продуктами еще никого не сделали счастливым. Максимум сумочка. Он вспомнил Анин огромный рюкзак на худеньких плечах, и сердце болезненно сжалось.

– А знаешь, Анюта, ты не должна ходить в таком виде без цветов! Поэтому сначала мы купим их, а потом пойдем в Кремль.

Аня кокетливо проговорила:

– И почему у тебя все еще нет постоянной девушки?

– Потому что они все требовали с меня цветы, подарки, внимание. А для тебя я все это хочу делать добровольно.

– Это хорошо, – просто ответила она и робко улыбнулась.

– Думаешь?

– Да. Но я хоть и не требую, но это не значит, что мне это не нужно.

Антон купил ей букет красных роз. Яркие, сочные и очень колючие. Одну они забрали с собой, а за остальными решили вернуться позже.

– Слушай, Ань, а что бы сделал твой… дракон, если бы ты предстала перед ним в таком виде?

Аня задумалась. Они неспешно шагали до Кремля, и она крутила в руках розу, то и дело поднося ее к своему отчего-то ставшему еще более вздернутым носику.

– Он бы сделал что-нибудь мне назло…

– Назло? Из-за цвета волос? – искренне изумился Антон.

– Ну да. Отпустил бы бороду или бы… стал возвращаться с работы не в десять вечера, а когда захочет, объясняя это тем, что я нарушила условия договора, пошла против его воли или что-нибудь подобное.

– Это же идиотизм! – возмутился Антон и сжал кулаки.

– Он называл это «зеркаленье». Знаешь, – Аня вдруг взяла его под руку. – Я со временем также стала зеркалить. Если мне не нравилось, что он делает, то я возвращала ему пас.

– Это в общем-то логично, – с сомнением протянул он.

– Логично, но это не отношения. Эта игра… в мяч. Изначально я многое проглатывала, но каждый мой промах он воспринимал за личное оскорбление и тут же отбивал пас. Поэтому со временем я перестала глотать, а стала плевать.

– Но в таком случае он проиграл эту игру… ты ведь не жалеешь, что сбежала от него?

– Жалеть легко. Потому что на одно свое неприятное качество он каждый день демонстрировал сто приятных.

– Действительно нелегко, – согласился Антон. – Слушай, а ведь ему не составило бы труда узнать про Юлю?

Аня остановилась как вкопанная:

– Даже не проси! У меня даже номера его уже нет, я купила другой телефон, сменила симку и вообще… – в ее круассановых глазах пылал огонь. – Я даже паспорт у подруги одолжила, и он не должен знать, где я нахожусь. Где мы находимся. Да и потом, если он узнает, то убьет тебя.

«Не убьет», – подумал Антон, а вслух горячо заверил:

– Аня! Я не собирался тебя ни о чем просить. Как ты могла подумать?

– Тогда что? – она сверкала на него глазами.

– Ты говорила, что твоя сестра замужем за его коллегой. И он…

– Тоже работает в следственном комитете, – облегченно выдохнула Аня. – Но что мы спросим? У нас нет ни имен, ни фамилий, ничего. Да и что он может узнать?

– Пока ничего, – согласился Антон. – Сначала нам надо поговорить с родителями и увидеть Юлю.

Они добрались до Казанского Кремля, где яркая карта обещала и крепостные стены с боевыми башнями, и православные храмы, и шикарную мечеть Кул Шариф, и знаменитую падающую башню Сююмбике, и гробницы последних Казанских ханов. Кул Шариф просто потряс их своей красотой. Они взяли экскурсию на полтора часа, потом погуляли и вкусно и сытно пообедали в кафе в главном корпусе. В самом конце прогулки поднялись на смотровую башню по узкой лестнице, которая была под завязку заполнена туристами.