— Рублей? — с надеждой затаила дыхание я, сразу включив внутренний калькулятор.

Это ведь не так много, если задуматься, найду другую работу, выплачу. Выкручусь как-нибудь, мне не привыкать.

Вильман хмыкнул, одарив меня скептическим взглядом:

— Естественно не рублей, Элина.

— Понятно... — апатично протянула я и замолчала, изучая французский маникюр на ногтях.

Что ж, теперь мой выбор очевиден. Ну почему так вляпаться угораздило именно меня, а?

— Ну, раз ты согласна, перейдем к твоим обязанностям. В твои задачи входит роль моей невесты, а затем, через несколько месяцев, и жены. Но это не все. Основная цель — сделать так, чтобы Елизавета Карловна тебя возненавидела.

«Вот уж с чем проблем не возникнет», — резко закашлялась я.

А потом мысленно застонала, воздевая руки к небесам: за что? Напыщенные снобы и их междоусобных игрища — вовсе не предел моих мечтаний.

— Марк Антонович, она меня уже невзлюбила... — осторожненько сообщила я.

— Я в курсе, — ухмыльнулся босс. — Тебе предстоит день за днем укреплять ее чувства. Скажем так, твоя задача — сыграть свою роль так, чтобы после тебя любая моя избранница казалась ей ангелом, ниспосланным с небес. Это понятно?

Что мне оставалось? Только кивнуть.

— И никто, Элина, я подчеркну, никто, кроме нас и юриста, который составит договор, не будет знать о том, что это все лишь игра.

— А как же мои родит... — заикнулась я, но босс меня перебил:

— Тем более они. В восемь вечера заеду за тобой, будь готова. Поедем в гости к моей матери. — Он довольно потер ладони, словно паук, поймавший добычу в сеть.

Вот так и состоялась моя помолвка. Зашла в кабинет свободной женщиной, а вышла — с кандалами в виде кольца на пальце. Точно — о нем-то Вильман забыл!

Пакость, конечно, мелковата, но я сообщила «жениху» о помолвочном кольце, только когда он вышел из кабинета в конце рабочего дня.

Он хмыкнул, хлопнув себя ладонью по лбу, покачал головой.

— Будет тебе кольцо.

Я снова отмираю с платьем в руках и возвращаюсь в реальность. Черт, босс скоро приедет, а я тут все еще в чулках и нижнем белье.

Подумать только, Марк Вильман — мой жених. Это же курам на смех! Елизавета Карловна не поверит и будет права.

Значит, мне предстоит та еще работенка — убедить ее в наших с Марком чувствах, вытерпеть ее снобизм, выстоять против ее козней и не дать слабину.

А еще — познакомить Вильмана с родителями. Даже не знаю, что будет сложнее. Я уже чувствую, что отец с Марком не сойдутся. Они разного поля ягоды, и ценности у них разные.

Если маму как женщину можно хотя бы попытаться убедить в том, что «шла, упала, очнулась — люблю не могу», то папа точно не поверит, он же меня как облупленную знает. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Пока задача одна — пережить этот вечер.

Я останавливаю выбор на светло-серебристом платье с пайетками, длиной чуть выше колен. Елизавета Карловна наверняка оценит.

Волосы уже длинными волнами покрывают плечи, а глаза накрашены в стиле смоки айз. Остается последний штрих — вызывающе-красная губная помада. Ну а что, на войне все средства хороши, так?

Через пять минут звонит телефон — приехал Марк Антонович.

Я в последний раз смотрю на себя в зеркало, хватаю клатч и выхожу из квартиры.

Внизу меня ждет шикарный «мерс» босса. Водитель открывает мне дверь, я сажусь и оказываюсь нос к носу с Вильманом.

Он выглядит шикарно: темный костюм, уложенные волосы и легкая небритость. А еще от него одуряюще вкусно пахнет — чем-то свежим, с цитрусовыми и кедровыми нотками.

— Д-добрый вечер, Марк Антонович.