Этот сон, вроде бы, был как все, но всё же какой-то другой.

- Где мама?! - бойко и требовательно спрашивал у невысокого лысеющего господина светловолосый мальчик лет пяти с необычайно серьезными сизовато-серыми глазами.

Они находились в детской, богато, но как-то бездушно обставленной. Всё, в основном, полки с книгами, учительский стол и пара парт. Из игрушек - только деревянная лошадка и десяток солдатиков. В углу ведро с прутьями. На черной меловой доске какие-то надписи с датами и дерзко пририсованный с краю маленький парусный кораблик.

- Я отвечу тебе только один раз и только потому, что ты мой сын. Любого другого щенка, посмевшего разговаривать со мной в таком тоне, я бы приказал утопить. Тебе ясно?

На приятном, до крайности взволнованном лице ребенка проступил испуг, но малыш крепился, не позволяя себе ни плакать, ни отступать.

- Молодец. Смотрю, прошлый урок ты усвоил хорошо и порка научила тебя не распускать нюни. Твоя мать теперь будет жить при монастыре. Состояние её здоровья больше не позволяет ей исполнять свой долг передо мной. Поэтому скоро у тебя будет новая матушка. А об этой забудь. Знай, сын, женщин может и должно быть много. Это полезно и правильно для мужчины, обличенного властью, но все они ничто - заготовка человека, так никогда и не способная наполниться истинной силой! Буквально каждая из них лжива, немощна и порочна. Им нельзя доверять и глупо привязываться. Запомни - ни одна из них не должна влиять на твои решения и отвлекать от высокой цели. Так какова твоя цель? - вдруг тоном строго экзаменатора спросил мужчина.

- Верно служить короне, - не задумываясь, словно на автомате, отрапортовал малыш, хотя было видно, как перехватывает его дыхание от ужаса внезапно осознанной потери.

- Где моя мама? - вновь задал вопрос тонкий детский голосок, и я было подумала, что мой сон закольцевался, как иногда бывает, если мозг истощен постоянным напряжением.

Но последовавший вслед за вопросом ответ и будто выплывшая из тумана картинка показали, что сюжет и действующие лица всё же сменились.

- У тебя нет мамы, - полным желчи и неприкрытого злорадства голосом заявила сухая, длинная, как жердь старуха с сальной кичкой на макушке.

- А папа? - не отставал малыш, тоже мальчик только с такими чудесными белокурыми волосами, что они практически искрились серебром в лучах солнечного света.

Ребёнок стоял у арочного окна, обрамленного грязными кружевными занавесками. Худой до синевы, с запавшими печальными глазами и ссадиной на скуле.

- Отца у тебя тоже нет. Ты - зловонная отрыжка болотного жмяка. Он тебе и папка, и мамка, - видимо, очень довольная собой, старуха разразилась громким каркающим смехом.

- Запомнил? Повтори! - вдруг потребовала она.

Вжав голову в плечи, мальчик молчал.

- Повтори, я сказала! - вцепившись в нежное детское ухо и потянув его вверх, злобно прошипела ведьма.

- Зловонная отрыжка болотного жмяка, - послушно пропищал ребёнок, обливаясь слезами.

Этот писк… Он иглой вонзился в мой мозг, и я открыла глаза, с несказанным облегчением выныривая из самого жуткого в моей жизни кошмара.

***

Судя по полоске света, что проникал в спальню через зазор в портьерах, на дворе стоял день. Я повернула голову, но ожидаемо наткнулась на пустоту, и лишь вмятина на соседней подушке свидетельствовала о том, что эту ночь я и в самом деле провела в одной постели с Лордом.

Отчего он меня не разбудил и в нарушение собственного приказания позволил пропустить урок? Неужели проявил милосердие и, памятуя о недавней бессоннице, позволил банально выспаться? В любом случае разлёживаться в чужой кровати дальше не стоило. И так было не очень понятно, как после произошедшего станут выстраиваться наши с Рэтом отношения.