В общем, чудаков и чудачек в городе было много. Местные, правда, чаще жаловались на магов с холма, у которых, по словам этих местных, вечно какие-то чудища убегают. Приезжие же так или иначе, но жаждали любви, признания и чего-то забесплатно, помочь в чем должна была стража.

Но это все днем. Ночью становилось гораздо веселее, потому что откуда-то вылезали совсем уж оригинальные личности. Ночью приходили заявлять о проклятье, из-за которого началась бессонница. Рассказывать о том, что под полом что-то шебаршит, скребется и изредка попискивает — наверняка иноземные шпионы подкоп делают. Требовать немедленно закрыть какое-то заведение с танцами, а лучше бы помочь эту гадость сжечь во имя добра и справедливости. Однажды даже приходил мужик, который считал что пришло время изгонять из города чужаков, размахивал древним мечом и требовал стражу в помощь, а то один не справится.

А на то, что сегодняшняя ночь пройдет спокойно, Нвир даже не надеялся. Бал же. Маскарад. Традиционный.

На нем традиционно что-то у кого-то воровали, чаще всего драгоценности у ненормальных женщин, додумавшихся их туда нацепить. И это при том, что все знали — проникнуть туда может кто угодно, даже побирушка с перекрестка, если найдет подходящий костюм и сможет подделать приглашение. А однажды украли очень важные документы. И лично у Нвира до сих пор оставался вопрос — зачем эти документы на этот проклятый маскарад поперли?

Еще на балу случались драки. Несколько раз случались убийства, но убитых находили уже после бала, так что репутацию самого мероприятия оно сильно не подпортило. Девицы еще сбегали с неожиданно встреченными мужчинами мечты. Чьи-то наследники вдруг брали и женились неизвестно на ком. В общем, то еще гадостное мероприятие по мнению Нвира. Но его мнением, увы, никто не интересовался.

Сегодняшний бал не стал исключением. Чуть ли не в самом его начале одна немолодая дама обнаружила, что трепетно ее обнимавший в танце молодой человек случайно прихватил на память ценную брошь. И эта дама сразу же послала служанку. Наверное рассчитывала, что стража возьмет, ворвется и станет обыскивать всех молодых людей в стандартной пиратской шапке и черной маске из платка. Но служанку засадили за написание жалобы. Подробное. А вор наверняка уже сбежал, потому что, судя по всему, именно за брошкой и приходил.

Потом была плачущая девица у которой украли поцелуй, и странный мужик, который подозревал, что какая-то фиолетовая птица его жена, которой он запретил приезжать в город, и требовал от стражи и сыскаря это доказать.

А потом и вовсе пришел он — молодой мужчина мечтательно-пришибленного вида, с женской туфлей в руках. И рассказал странную историю о том, как встретил девушку, которая смотрела с отстраненным любопытством, явно не желала с ним знакомиться, но умудрилась потанцевать и заинтересовать. В первую очередь своей обувью с украшениями из хрусталя.

Нвир честно попытался разобраться в произошедшем, но чем дальше, тем сильнее убеждался, что это бессмысленно. Мужчина сам не знал, чего хотел. А у девушки были красивые глаза и двигалась она так, словно была настоящей Пенной девой. И это была судьба, хотя, когда он рассказал ей про сказку о туфлях из хрусталя, она негромко рассмеялась и обозвала его романтиком.

А потом почему-то стала торопиться.

Новоявленный романтик подозревал, что из-за того, что увидела своих нехороших родственников, которые, узнав ее, могли что-то плохое бедняжке сделать. И не мог же он бросить девушку в таких условиях. Поэтому пошел провожать, вышел за ней в сад… а она спросила, почему он ее преследует? И рассердилась еще. И сказала, что считала его приличным. И…