— Да? — удивился Ливин.

— Да. Его можно развить, если постараться, особенно в храме, но…

— Но?

— Слабые пророки видят только то, что действительно ярко. Сильные всякую ерунду, а слабые…

— Я понял.

— А еще она добрая, хоть и пытается это скрывать, — добавила девочка.

— Это тоже что-то значит? — удивился Ливин.

— Характер придает дару оттенок, — поучительно сказала девочка. А потом подперла ладонью щеку и мечтательно добавила: — Мужчины — такие мужчины. Ценят силу, видят силу, хотят многого. И не понимают, что малость нужного оттенка — гораздо лучше.

— Давай за это выпьем, — решил Ливин, махнув рукой Тэрхи. — А то это дело скоро меня с ума сведет. Думай теперь еще, кто же на самом деле направил вашу драгоценность именно сюда, почему и чего пытается добиться? Не станет же ваш идиот-правитель объявлять войну только потому, что его ценная сестра сумела сбежать замуж… кстати, что там с ее героем?

— Он легендарный. Его лучше не трогать, не поймут, традиции. Один правитель так уже свое право сидеть на золотой подушке потерял, больше желающих не находилось. Вот если бы он украл ее, то наш болван был бы в своем праве. А так, его советники за все конечности держат.

— Обожаю ваши традиции, — улыбнулся Ливин.

— Благодаря им тебя не казнили, — изобразил глубокомысленность Тэрхи.

А девочка тихо фыркнула и сказала:

— А герой ведь тоже куда-то делся. Пропал.

— Боги, только ваших легендарных здесь не хватает, — схватился за ухо Ливин. — Мне точно нужно выпить. Иначе я найду эту легенду и зашибу, несмотря на все последствия.

Девочка хихикнула, а Тэрхи проворчал:

— Не получится. А жаль.

10. глава 10

Почти восточная сказка

Как ни странно, после явления подозрительного иностранца с девочкой, день резко решил исправиться и делать вид, что он сегодня хороший.

Сначала пришел Сайжи, обряженный в живописные лохмотья, с бородой, которой придавала седины обыкновенная зола, в парике и распотрошенной с правой стороны соломенной шляпе, женской. Явиться он умудрился, когда Тира отдыхала на кухне и пила там чай с очередным кренделем в сахаре, за что чуть не получил по радостной физиономии чайником. Так что маскироваться он точно умел, еле убедил боевую девушку, что это он.

Переодевшись под лестницей, избавившись от парика со шляпой и выполоскав из бороды золу, Сайжи жизнерадостно отчитался о проделанной работе. «Принца», любящего легенды, он наконец выловил, нужную сказку ему рассказал, немного ее приукрасив сияющими гусями, очень уж они к слову пришлись, и даже гадостное пиво, превозмогая себя, выпить смог, изобразив вполне убедительную радость по этому поводу.

Вкус на пиво у «принца» оказался так себе, о чем Сайжи тоже отчитался. Но Вику больше интересовали внезапно всплывшие гуси, которые зачем-то решили полетать в ночном небе, сияя и сверкая.

— А давайте подбросим ему во двор гуся, — предложила хулиганистая Тира. — Я даже знаю, где можно взять большого и толстого. Не сияющего, конечно, но ведь полностью соответствовать и не должно.

Вика подумала, ничего толкового не придумала, смирилась и разрешила. И жизнерадостный Сайжи умчался воровать гуся, который должен якобы самостоятельно улететь и прилететь в нужный двор. Впрочем, хозяйка в то, что ее перекормленные гуси умеют летать, свято верила, и время от времени подрезала им перья на крыльях, просто не факт, что всем, гуси вообще между собой похожи.

После Сайжи в салоне появилось несколько на удивление вменяемых клиенток. Потом держащиеся за ручки блондинки-овечки, почему-то без опекунши. Одна из них сияя сообщила Вике, что у нее уже есть жених. Правда, подробностями делиться не захотела, может даже из-за какой-то плохой приметы, но намекнула, что рассчитывает на двойную свадьбу.