Вставил стрелу. На хвостовике у нее оказался пропил, аккурат по толщине тетивы, в результате стрела как бы зафиксировалась. Прикольно! Я думал, что стрелу надо прижимать к тетиве. Ладно, учимся дальше.

– Тетиву натягивают так

Захватив тетиву тремя пальцами – указательным над стрелой, а средним и безымянным под ней он сделал несколько натягивающих движений

– И еще, – продолжал наставник, – боевой лук ты не натянешь одной рукой, поэтому вначале делается движение как бы на разрыв: левую толкаешь от себя, правую тянешь к себе. И только в последней трети натяжения дотягиваешь правой рукой к уху. А потом просто отпускаешь пальцы.

В одно слитное движение он натянул лук, раздался треньк освобожденной тетивы и в стороне – сочный чавк стрелы, попавшей в мишень.

А я и не обратил внимание раньше! Метрах в пятнадцати от входа в дом, облокоченный на окружавшую усадьбу стену, стоял щит. Вернее – его подобие из тонких жердей, со свернутым по середине кругом из соломы и тонких веток. И в центре сейчас торчало оперение.

– Здорово! А можно я?

– Пробуй, – Хе́льми протянул оружие

Я взял лук, э-э-э… а куда стрелы?

– Просто воткни в снег перед собой, это самое удобное, – заметив мое замешательство посоветовал Хе́льми.

Понатыкав десяток заостренных палочек прямо под ногами, одну попытался «зарядить»

– Не просовывай стрелу под тетиву, – остановил наставник, –можешь себе в руку воткнуть, особенно в запаре, тем более если будет наконечник. Учись сразу делать все правильно, переучиться потом сложнее.

– Ясно, – сосредоточенно кивнул я.

Хвостовик плотно вошел в тетиву, указательный и средний палец дополнительно его зафиксировали, древко стрелы легло на рукоять, опираясь на кулак левой руки. Та-а-ак, теперь тяну…

Стрела вдруг «отъехала» в сторону! Будучи зафиксированной на тетиве, она отклонилась от древка лука как какая-нибудь воротина на ветру.

– Подожди, – Хе́льми подошел вплотную, – смотри, когда захватываешь тетиву, кисть немножко дай вперед, а потом, когда начнешь тянуть как бы подкручивай тетиву пальцами от себя. И наклони немного лук, так будет проще.

Я вздохнул, молча покивал, ну-с, пробую…

Повторяя движения Хе́льми, я немного поднял заряженное оружие кверху, одновременно распрямляя и опуская левую руку, а правой потянул тетиву к уху. Какой же он тугой! Мне с трудом хватило сил дотянуть правую кисть до щеки. Все! Дальше ни как! Тетива впилась в пальцы как ручки тяжело нагруженного полиэтиленового пакета, затаренного в супермаркете. А-а-а-а! Как же больно!

В таком положении я попытался прицелиться… Всё, не могу больше, пальцы как будто сами разжались. Треньк! Стрела с глухим стуком ударилась о камень стены, правее щита на метр и ниже.

– Мда, – хмыкнул Хе́льми, – так стрел на долго не хватит, надо мишень куда-нибудь в другое место поставить.

Охренеть! Я посмотрел на пальцы – кожа цела? И как же вы выпускаете сотни стрел подряд? Хе́льми, у тебя там случаем костяные наросты не образовались?

– Извини, – наставник заметил, как я рассматриваю кожу на пальцах, – не думал, что на детском луке понадобиться рукавичка. Подожди.

Он сходил в дом и вернулся с перчаткой

– Вот, возьми пока мою, – перчатка, не перчатка, скорее двупалая варежка, с отдельным указательным пальцем и без большого.

– Осталась только эта, – извиняющимся тоном произнес Хе́льми, – она не очень удобная, здесь мизинец не выведен отдельно, но пока кожи подходящей нет, не из чего новую сшить.

Я натянул на руку, попробовал ухватить тетиву. Ну так-то гораздо лучше! Пусть и полустертая, но все же плотная кожа отлично смягчала давление на пальцы.