— Аленка, — снова в губы, с громкий, пошловатым причмокиванием.

Боковым зрением замечаю, как мама Матвей оборачивается на машину. Взмахивает рукой своей подруге, улыбается и направляется к нам.

Тут же отталкиваю Шумакова. Нервно поправляю волосы, тру губы пальцами и часто дышу. Грудь вздымается, и я замечаю, как Мот на нее пялится.

— Твоя мама, — затягиваю волосы в хвост и оттолкнувшись, прилипаю к спинке диванчика.

— Вы чего тут сидите? — Виолетта Денисовна открывает дверь.

— Заболтались, — Матвей медленно поворачивается к матери.

— Ну тогда идемте есть. Я проголодалась ужас просто.

Обшариваю себя ладонями, прежде чем вылезти из машины на улицу. Хочу убедиться, что сарафан в норме, прическа, что на лице нет и намека на то, чем мы с Матвеем тут занимались. А он, будто специально же медлит. Наблюдает за тем, как я спрыгиваю на асфальт, и, кажется, даже касается моей поясницы, чуть придерживая.

Нервно улыбаюсь и прячу взгляд.

Слышу, как внутри машины щелкают замки и, ускорив шаг, нагоняю Виолетту. Еще одного прикосновения Матвея не выдержу сейчас.

Спиной чувствую, что он смотрит, идет специально позади нас. И пялится! Уверена.

Но в ресторане эти муки, тщательно перемешенные с потаенным в груди удовольствием, не заканчиваются.

Шумаков будто специально постоянно меня касается. Так невзначай. Со стороны, возможно, вообще не видно ничего, но у меня ощущение, что нас сейчас весь ресторан молча осуждает.

Поднимаю взгляд, смотрю на Виолетту Денисовну. Она ест стейк из лосося с какими-то огромными листами салата и заметив мое внимание, спрашивает:

— Как твоя учеба, кстати?

— Первый курс остался позади, — улыбаюсь. — Все нравится.

— Это хорошо. Матвею никогда не нравилось учиться. А вот Юле наоборот — итог красный диплом.

— И препод с декретом в подарок, — Матвей ухмыляется, откидываюсь на спинку стула.

Он сидит в очень открытой позе. Вальяжной я бы даже сказала.

Мне становится неловко. Юля, сестра Матвея, вышла замуж за преподавателя своего. У них маленькая разница в возрасте, они поженились сразу, как она получила диплом, а через год родили ребенка.

— Ну это уже жизнь, — Шумакова пожимает плечами. — Тебе вот образование не особо пригодилось, так что вся твоя незаинтересованность экономикой оправдана. Юля нашла свою любовь и счастлива. Как я говорю, каждому свое.

— Отец бы с тобой поспорил.

— Он всю жизнь со мной спорит, — Виолетта так ослепительно тепло улыбается, что я ловлю себя на том, что зеркалю ее.

Такие они милые с дядей Лешей, когда их вдвоём видишь. Не раз себя ловила на том, что по белому завидую Шумакову. У него классные родители. Мои когда-то были такими же. А потом не стало мамы и отец перестал быть человеком…даже каким-то подобием на него быть перестал.

У Виолетта Денисовны звонит телефон, и она отлучается на пару минут.

Матвей смотрит ей вслед, а потом поворачивается ко мне.

— Ты серьезно хочешь остаться тут на всю жизнь?

— Что?

Сглатываю и непонимающе на него смотрю.

— В этом городе.

— У меня особо нет выбора. Как у тебя с Кариной, — специально акцентирую все внимание на Ри. Намеренно хочу впрыснуть дозу яда в наше общение. Потому что злюсь. А еще, потому что бессильна. И ничего не могу с этим сделать. Во мне сидит жуткая обида. На Шумакова, не на РиРо даже.

Мот медленно качает головой, с легкой улыбкой на губах.

— А если я скажу, что у тебя есть выбор. Куда бы ты поехала?

— В Питер, — выдаю на автомате. Я с детства влюблена в этот город. Он такой же хмурый, но дарящий невероятные эмоции. Наверное, поэтому и ассоциируется у меня с Матвеем.