Откидываюсь на спинку дивана. Наблюдаю, как покачивается Алёнкина грудь, пока она перебирает пуговицы. На последней тяну Исаеву на себя, закладываю ладони ей под спину и наклоняюсь вперед. Алёнкина голова зависает над полом, волосы падают на паркет.

Обхватываю губами острые соски поочередно. Ласкаю, втягиваю, скольжу языком, срывая с манящих розовых губ вздохи удовольствия. С каждым прикосновением языка к груди, член разорваться готов. Напряжение просто адское. В какой-то момент ловлю себя на том, что запросто могу кончить без продолжения. Просто блядь пока лапаю эту девочку и зацеловываю.

Возможность остановиться еще есть. Главное, не снимать с нее стринги, но они летят в сторону вслед за джинсами, куда-то, где валятся моя рубашка.

Меня вставляет происходящее. Это не азарт даже. Не примитивное желание трахаться, потому что вариантов масса. Выбрать любую можно.

Жарко. В висках стучит. Пульс зашкаливает. Стояк вот-вот прорвет ширинку.

Развожу в стороны ее широкие бедра с выпирающими косточками. Целую в живот, чуть ниже. Скольжу пальцами по промежности, раздвигаю складочки и собираю собравшуюся в ней влажность, чтобы облизать свои пальцы.

Все на автомате происходит. Я даже не особо отдаю отчет своим действиям. Так просто правильно и надо. Вот и все.

Алена наблюдает, откинувшись головой на боковую спинку дивана. У нее ресницы подрагивают, а руки прикрывают грудь.

Нависаю над ней.

— Ты охуенная.

Я заранее знал, что мне с ней понравится. Просто это знал и все. Тотальная уверенность.

Расстегиваю ширинку, вытаскиваю из кармана презерватив и раскатываю его по «на все готовому» члену.

Вопрос, уверена ли она, застревает в голове. Я больше его не озвучиваю. Все, что здесь происходит моя ответственность. Она не раз уже сказала да.

Наклоняюсь, скольжу языком по Аленкиным губам и просовываю ладонь ей под шею. Сталкиваемся лбами. Чувствую, как ее пальчики скользят по моей спине.

Сжимаю член в кулак, упираюсь головкой в промежность, погружаюсь на сантиметр. Давлю подушечкой пальца на клитор, совершаю несколько круговых движений.

Тесно. Она меня сжимает. Это охуительно. Толкаюсь сильнее, и меня блядь волной сносит с этого чертового адреналинового аттракциона.

— Ты...

Смотрю на нее. Красную, взъерошенную, беззащитную…

— Какого хера, Алена?

Внутри растет волна агрессии. Которую нужно не просто гасить, а подавлять на корню.

— Зачем? — перехожу на шепот. Сам слышу, как смягчаюсь.

Если честно испытываю в этот момент что-то вроде отчаяния. Мой мир по швам трещит. Я не ожидал. Не думал даже, что она целка. Это где-то за гранью моей реальности.

Слишком тихо вокруг. Мой мозг не воспринимает звуки. Совсем.

Видимо, как-то так работает шоковая терапия, потому что я на хрен забыл вообще обо всем. Мой ноющий от желания член все еще крепко сжат Алёнкой.

Взгляд хаотично бегает по ее лицу.

Исаева отворачивается. В глаза мне не смотрит, зараза. Так, блядь, не делают.

Не делают же!

— И? — стараюсь не давить голосом. Только обхватываю пальцами ее подбородок. Поворачиваю на себя. Хочу видеть ее голубые радужки.

Всматриваюсь в расширенные темные зрачки, в которых отражается мое охуевшее от случившегося лицо. Шикарно просто.

— Ты надеялась, что я не замечу, или, наоборот, хотела подчеркнуть? — склоняюсь над ней ниже. Упираюсь кончиком носа в разгоряченную щеку.

Трогаю Алёну за плечо и понимаю, что у меня ладони вспотели. Сюр какой-то.

— Нужно было предупредить. Да. — Исаева закусывает нижнюю губу, ту, что поранена. Тонкая струйка крови моментально сочится по подбородку к ложбинке грудей. — Прости, — слизывает кровь с губы кончиком языка.