Ярослав подпирает мной стенку, успевая просунуть свое колено между моих ног и упереться ладонью мне в плечо.

— Что ты делаешь? — бормочу, когда понимаю, что он раздевается.

— Ты платье свое видела? — Расстегивает последние пуговицы, а потом надевает свою рубашку на меня. — Ты губу прикусила. — Давит пальцами мне на подбородок и медленно поворачивает голову из стороны в сторону. — Красотка, конечно. Давай, приходи уже в себя.

— Я нормально, — киваю, а когда Ярик отстраняется, понимаю, что пошатываюсь.

Оба смотрим на лежащее в углу тело, когда оно издает хриплый вздох.

— Ты его не убил?

— Кряхтит, значит, живой. Обдолбыш, блин. Поехали, домой тебя отвезу.

— Я слишком далеко живу.

— Это типа намек, что тебе нужно остаться здесь? Я, может, зря влез? У вас игра такая? Ты из элитных?

— Что значит элитных?

— Из элитных шлюх. Ну, судя по всему, нет.

Часто моргаю. Он серьезно сейчас? Я…

— Я двери перепутала, а он тут… Нюхал. Не успела убежать. Я не проститутка.

— Да понял уже. Так куда едем? Живешь где?

— В соседней области…

— Вау. И как ты тут оказалась?

— Случайно. Это неважно. Ты бы не мог отвезти меня на вокзал? Я заберу вещи из номера и лучше на лавочке там переночую.

— Вокзал, лавочка, а вечер становится все интересней. Валяй, собирай шмотки. Подожду тебя на улице.

— Ладно. Хорошо. Спасибо.

Аккуратно отлепляюсь от стены. Мышцы ноют, кости болят. В зеркало даже смотреть на себя не хочу. Как можно быстрее добираюсь до лифта и жму кнопку второго этажа.

В номере все же приходится столкнуться с реальностью. Смотрю на себя в зеркало и всхлипываю. Накрываю рот ладонью. На щеке красное пятно, огромное такое. Подбородок перепачкан в крови. Я и правда прикусила себе губу до мяса. Трясущимися руками открываю кран, аккуратно умываю лицо, завязываю волосы в пучок и оттираю дорожки крови с шеи и декольте.

Выныриваю из рубашки Ярика. На плече синяк. Три синяка. Корсет разорван, как и подол с правой стороны.

В ужасе смотрю на то, что осталось от платья. Двести тысяч. Откуда у меня такие деньги?

Всхлипываю и сползаю к полу. Забиваюсь в самый угол. Что мне теперь делать?

Матвей был прав. Во всем. Это общество не для меня и никогда моим не станет. Мне не нужно было приезжать.

Надрывно всхлипываю и срываюсь на плач. Громкий, с завываниями. Наверное, поэтому и не слышу, как в ванной открылась дверь и на пороге появился Шумаков.

Сталкиваемся глазами.

Крепко себя обнимаю, облизываю соленые губы и рыдаю еще громче, никого не стесняясь.

Шумаков осматривается. Его глаза, кажется, так ничего и не выражают. Стеклянные.

Матвей подходит ближе, приседает на корточки рядом, упираясь локтями в колени и свешивая расслабленные кисти между ног.

— Зачем ты пришел?

— С Яриком пересекся. Как ты? Может, врача вызвать?

— Не нужно. Я сейчас переоденусь и уеду. Ярик любезно согласился отвезти меня на вокзал.

Мот как-то странно улыбается, а потом отворачивается. Резко так. Ничего понять не успеваю, если честно. Поднимается на ноги, вытаскивает из шкафа полотенце и кладет рядом со мной.

— Душ прими, потом поговорим.

Шумаков хлопает дверью, а я завороженно смотрю на полотенце. Выпрямляюсь, снимаю с себя остатки платья и встаю под прохладную воду, которую с каждой минутой делаю горячее. В последние секунды с легкостью могу свариться.

Переступаю бортик, и ноги утопают в мягком коврике. Оборачиваюсь полотенцем, смываю у зеркала косметику и складываю то, что осталось от платья.

Слезы на глаза наворачиваются. Это же теперь только в мусорку. Только туда.

Трясущимися руками кладу платье на край раковины. Что я скажу Лиссе? Как вообще с ней расплачусь? Где найду столько денег? Не нужно было соглашаться. Брать его у нее.