Он говорил это буднично, перескакивая с моего состояния на свои проблемы, но его слова про «монстров, лабиринты, артефакты, тьму» заставили сердце забиться чаще. Это же… это же из моего сна! Или… из того сообщения вроде бы какой-то Системы?

Мозг лихорадочно заработал, пытаясь сопоставить факты. Если меня привезли только вчера вечером, и я был под наркозом…

– Так ты вчера приходил в себя, – буднично пояснил Олег, всё ещё не выбираясь из своего одеяльного кокона. – Воды попросил. Громко так, требовательно. Ну, я тут рядом был, встал, налил тебе из графина – вон он, на тумбочке пустой стоит. Ну представился заодно. А ты выхлебал в итоге весь графин, как верблюд, и снова отрубился. Даже спасибо не сказал. Невежливо…– Постой, – перебил я его. – Если мы с тобой толком и не говорили, как ты думал, я узнаю тебя?

Приходил в себя? Просил воды? Ни малейшего проблеска воспоминаний. Словно и не было ничего. Только сон этот дурацкий про лабиринт… и вот это сообщение… или что это было?

– Вот же зараза! – рявкнул я, скорее от досады на собственную дырявую память, чем на Олега.

– Да ты это… не кипятись, – примирительно прогудел сосед из-под одеял. – Я ж сам не знал, что ты вчера вообще никакой ещё был. Думал, просто хамоватый тип попался. Как звать-то тебя? Представиться бы надо по-человечески. А то лежишь тут, как анонимус.

– Не знаю, – выдохнул я, устало потирая виски. Голова начинала гудеть, словно внутри заработал дизельный генератор. – Я вообще ничего не знаю. Ни имени, ни прошлого, ни как сюда попал. Так что давай ты как-нибудь попроще будешь говорить, без намёков на вчерашний день, ладно? А то у меня уже в голове такой компот… скоро крышка подпрыгнет и начнёт ехать, по тихой грусти шурша шифером.

Олег помолчал секунду, переваривая информацию. Потом присвистнул.

– Да уж… Ты, я гляжу, реально плывёшь, мужик. Конкретно так. Амнезия, что ли?

– Ага, верно подметил, Шерлок, – съязвил я. – Ты, небось, сам в шоке от своего дедуктивного метода? С какой целью интересуешься? Хочешь анамнез для истории болезни собрать?

– Да ну… Скажешь тоже… Чего ты такой нервный-то? – Олег слегка высунулся из-под одеяла, полностью явив миру свою помятую рожу потомственного алкоголика. – Я просто разобраться хочу. Чисто по-человечески. Не каждый день такое видишь, чтобы человек взял и забыл, как его мамка с папкой назвали. Странно это всё. Вот ты часто видел, чтобы человек забывал имя своё?

– Я и тебя-то впервые вижу, Олег, – отрезал я, чувствуя, как терпение истончается. – Или это до сих пор до твоего сознания не дошло?

– Воу-воу, полегче, – он даже руки выставил перед собой ладонями вперёд, словно в попытке защититься. – Понял, понял. Действительно, ненормально всё это. Говоришь вроде складно, мысли выражаешь чётко, а сам – чистый лист. А ну-ка…

Он пошарил где-то в недрах своей постели и извлёк оттуда потрёпанный смартфон с трещиной через весь экран.

– Ща я гляну, может, в сети что-то нарою про такие случаи. Или новости какие местные… вдруг там что про тебя писали? Нашли, мол, неизвестного после… ну, не знаю, после чего. Знаешь, как таких называют?

Я помотал отрицательно головой.

– Джон Доу, – радостно сообщил мне Олег, вызвав непреодолимое желание поставить ему под глаз фингал. – Ты, может, помнишь?.. Ну…Ну хоть что-то?

Я отрицательно покачал головой, и сосед по палате деловито ткнул пальцем в экран и сосредоточился на нём. А я смотрел на него и чувствовал, как внутри поднимается волна иррационального раздражения. Сеть, новости… Слова знакомые, но ровным счётом ничем не помогают в текущей ситуации.