— Так болит? — нажимает.

— Не очень.

— А так?

— Покалывает немного.

На самом деле, ничего не чувствую, кроме древесного аромата его одеколона, обволакивающего мои ноздри.

— До свадьбы заживет, — делает вывод и встает с колен, на минуту лишая меня своего присутствия. — Где здесь аптечка?

— На кухне, в одном из шкафчиков... — мямлю как дура, потому что не могу оторваться от его глаз.

Они хамелеоны? То синие, то зеленые. Не разберу.

— Сиди, я за перекисью, — чувствуется, он раздражен.

— Угу, — провожаю это скульптурное тело, пока оно не исчезает за дверью.

И что мне теперь делать? — погруженная в свои мысли, проговариваю вслух.

Смотрю в одну точку перед собой, туго соображая, как быть дальше. Остаться я здесь не могу. На каких правах? А еще за окном метель поднялась как назло.

Мама, мама, ну, какого лешего ты...

— Выпрями ногу, — уже опять возле меня обдает теплом своего тела.

Я немного шугаюсь, но делаю, как он велит.

— Ш-ш-ш. Щипит, — скулю.

— Потерпишь, — говорит резко, но тут же дует на ранку с такой заботой, что у меня все плывет перед глазами.

Тонкий запах антисептика распространяется по воздуху, когда Филипп аккуратно прижигает рану, дезинфицируя. Его ухоженные пальцы легкие, словно перышки, не вызывающие боли или дискомфорта. Он прикладывает ватный спонжик медленным движением.

Этот мужчина врач? Или?.. Так сразу и не поймешь.

После такой тщательной и заботливой обработки, мне хочется превратиться в кошку, и в знак благодарности свернуться у него на коленях.

Я почти выполняю свою прихоть, тянусь к нему носом, улавливая нотки мужественности, поддаваясь его необычайной привлекательности, пока... Белая собака не пробуждает меня своим скулежом.

Надеюсь, этот Филипп не тупой, и мой намек поймет, как надо.

Ну, куда я сейчас поеду в такую пургу?

— Мама сказала, что ты хороший парень, — начинаю петь вступление сладким голосом. Даже самой противно.

— Настолько, что приходится терпеть у себя весь этот сыр-бор, — нарочно акцентирует на последних словах, потирая скулу.

Я уже говорила, что он хам?

4. Глава 4

Ксения

Уголёк, свернувшись в клубок, лежит у меня на животе, пока я прихожу в себя в спальне, которую заняла своими вещами. В спешке раскидала одежду по всем углам комнаты, когда искала, что на себя надеть. А ведь придется собирать все это обратно в чемодан.

Филипп прямо не ответил на мой намек, можно ли мне остаться здесь и переждать метель.

Нет, значит, нет. Возможно, у такого красавца есть женщина, которая может появиться в этом доме с минуту на минуту. А я тут красовалась перед ним в одном полотенце, рискуя соблазнить эту непробиваемую скалу шарма и мышц.

Кошмар какой!

Я, правда, не заметила у него обручального кольца на пальце, но ведь это ни о чем не говорит.

Тяжело вздыхаю, представляя, как парень дает мне пинка под зад и я... лечу со скользкого крыльца прямо головой в снег. И позади себя слышу отчетливый хлопок дверью.

Гостеприимно, не иначе.

Заслужено? Скорее да, чем нет.

Я вела себя не очень прилично в…гостях. Мы с Угольком вели себя не очень прилично.

— Да, мой хороший?

Задумчиво чешу кота за ушком, понятия не имея, как быть дальше.

Нет. Я понимаю, что здесь оставаться не могу. На каких правах, если хозяин этого дома теперь не я? Поэтому мне светит одна дорога — вернуться в город и продолжить свою прежнюю жизнь.

Без Галимова, — раз. Придется где-то снять квартиру — два. И три... Что-то менять в своей жизни. Безусловно, можно загадать желание, ведь скоро Новый год. А что он нам приносит? Веру в сказку и волшебство. Вот и мне, ничего не остается больше, как надеяться на чудо.