Ками находит шишки и веточки. Делает снеговику мордочку и руки. Получается очень мило.

У меня давно замёрзли ноги, и пальцы уже ломит, а в дом возвращаться не хочется. Я заполняю пустоту внутри себя новыми эмоциями, детским смехом и потрясающим воздухом. Спасибо Вере за эти блины. Они помогли мне встать с кровати и подарили надежду.

Так странно. Ведь всего лишь блины…

Наигравшись в снежки, всё же возвращаемся. Малышка начала замерзать.

Переодеваю её в тёплую домашнюю одежду, кормлю горячим свежим супом.

— Заниматься? — убираю со стола.

— А блины? — тут же дуется Камила. — Ты обещала.

— Будут обязательно.

— А у меня книжек нет! — находит ещё один аргумент.

— В интернете есть, — парирую я.

Всё! Принцесса сдулась. Выторговала себе занятия в столовой. Здесь ей, конечно, не очень удобно, но мы ищем компромиссы. Она уступает мне, я в ответ делаю так же для неё. А Инесса только хмурит брови, шастая мимо нас туда-сюда.

— Мы завтра пойдем ещё гулять? — шёпотом спрашивает Ками.

— Пойдём, если погода будет хорошая.

— Ты тоже хорошая, — ещё тише говорит девочка.

— Правда? — улыбаюсь ей.

Она кивает и усердно выводит ещё одну букву в прописи.

Закончив с уроками, отправляемся готовить.

В итоге к приезду Назара у нас есть:

1. Горка ароматных блинов — одна штука.

2. Перепачканные в муке девочки — две штуки.

3. Грязная, но без единой подпалины кухня — одна штука.

4. Грустно отмывающий всё это домашний повар — одна штука.

Посадили детей пить чай с блинами и мёдом прямо здесь. Уютно и ещё очень вкусно пахнет. Они пачкают друг друга липкими руками, хохочут и хлюпают чаем.

— Ну что вы как из леса? — не может не влезть Инесса Константиновна. — Вы в ресторане так же будете себя вести?

Они ей хором отвечают звонкое: «Да» и к хлюпанью добавляют чавканье. Вера украдкой улыбается, а я ничего им не говорю. Безобидные шалости у них обязаны быть. Я с ними себя тоже чувствую ребёнком, и сама бы с удовольствием попротестовала именно таким образом, но мои сложности куда серьёзнее и обычным баловством их не решить.

— Вера, спасибо вам, — искренне благодарю женщину. — Если бы не вы…

— Я ничего не сделала, девочка. Просто принесла тебе чай с мёдом. Остальное ты сама. Поплакала вчера. Слёзы — это хорошо. Они очищают. Только тебе всё равно больно внутри. Выйди в лес и покричи. Со всей силы, во всё горло, пока не охрипнешь. И тебе станет легче.

— Мне же нельзя выходить, — напоминаю ей.

— На заднем дворе у нас почти что лес. Можешь дерево обнять и ему пожаловаться. Природа тебя обязательно услышит. И даст сил.

— Как ваш чай? — смеюсь я, если честно, особенно не веря в такое.

— Как мой чай. Я травы с любовью собираю. Песни пою тихонечко или стихи читаю. Поэтому и чай особенный. Ты молоденькая совсем. И можешь не верить в мои россказни, но всё же попробуй. Хуже тебе от этого не станет.

— А вы пойдёте со мной? — беру её за руку.

Женщина вздрагивает, удивлённо смотрит на мою ладонь и накрывает своей.

— Пойду. Иначе ты опять в себе крик запрёшь, и сил в тебе не останется.

— Вера, а можно я ещё спрошу? — мне так не хочется её отпускать. У этой женщины добрые, тёплые руки.

— Спрашивай, конечно.

— Откуда вы знаете, что я плакала? И про крик? — становится немного не по себе.

— Руслан сказал, — шёпотом отвечает она. — Но я тебе не говорила.

19. Глава 19

Руслан

По венам течёт пламя, причиняющее адскую боль. Меня нет ни для кого уже двое суток. Все дела на ЗАМе и партнёре. Впервые за последние четыре года я позволил себе паузу, потому что задыхаюсь.

Вокруг меня лес. Настоящий, не тот, в котором мы живём. Я долго сюда ехал. Рядом мелкая, насквозь промёрзшая река. Старый, заброшенный дом лесника пропах сыростью, а подгнившие местами доски снаружи покрылись слоем мха.