Он ждет меня, опершись бедром о каменную колонну. На нем коричневые брюки, светлая, сотканная из грубых льняных нитей рубашка, две верхних пуговицы которой расстегнуты, а рукава подвернуты до локтей и, о боже, подтяжки. Увидев меня, он делает шаг навстречу и присвистывает.

«Дыши», – командую сама себе. Это всего лишь парень. Все они из одного теста слеплены. И этот не исключение.

– Вау, – разводит он руками. – Твоя красота сбивает с ног.

Я подхожу ближе и, дернув за лямку подтяжек, щелкаю его словно резинкой:

– А ты сегодня первый парень на деревне, мсье Кит.

Он улыбается в ответ, окидывая меня весьма заинтересованным взглядом. Мы стоим, молча глядя друг на друга и улыбаясь, как заговорщики, разделяющие на двоих одну тайну.

«Что дальше?» – спрашивают его глаза. В этот момент мне хочется взять его за руку и сбежать, но начинается церемония. Нам приходится разойтись по разные стороны. Молодым преподносят хлеб, точь-в-точь как раньше на русских свадьбах, и бросают в новобрачных зерно. Жених с невестой выходят на первый танец, а потом к ним присоединяются и гости. Я теряюсь среди пар. Кто-то прикасается к моему локтю.

– Кит, – улыбаясь, оборачиваюсь я, но вдруг сталкиваюсь взглядом с другим. Первая мысль, которая мелькает в голове: мне нравятся его брови. Прямые, в меру густые и широкие. Как у моего отца. Несмотря на то что я ничего не знаю об этом парне, подсознательно чувствую в нем уверенность и спокойствие, так редко присущее молодым людям в наши дни.

– Знаю, что преступление так говорить, но вы своей красотой затмили даже невесту, – чуть наклонившись ко мне из-за шума музыки, произносит он и протягивает веточку оливы.

Наше прикосновение длится не более секунды, но даже я, человек, не любящий случайных тактильных контактов, не убираю руку.

– Жан-Кристоф Картье, – представляется незнакомец. – Мы с Питером учились в бизнес-школе.

В его голосе столько невысказанного желания все держать под контролем, что от восторга у меня аж волоски на руках поднимаются. Возможно, виной тому чистый французский, а может, дело в том, что моя страсть – парни, которые напоминают мне отца, но как жаль, как же жаль, что мы не встретились в Москве.

Мы смотрим друг на друга. Парень не отводит взгляд, а я, не стесняясь, его разглядываю. Темные волосы, нос с горбинкой, упрямая линия губ и четкая линия подбородка.

– А мы… давние знакомые… с невестой, – уточняю я, чтобы не попасть впросак, если он решит узнать поподробнее.

– Надолго во Францию?

– Увы.

– Очень жаль, я бы так хотел показать вам город.

Я поднимаю брови, несколько смущенная таким предложением, на что Жан-Кристоф тут же добавляет: – Если вы не против конечно же.

– К сожалению, не выйдет. – Я возвращаю ему веточку, лишь сейчас заметив, что он вытащил ее из стоящей на столе вазы. – Но, как говорит один мой друг, если это судьба, обязательно свидимся.

Кстати, где он?

– Тогда буду ждать новой встречи. – Медленно наклоняясь, он берет меня за руку и целует пальцы. А я оставляю в памяти мягкость его прикосновений и восхищенный взгляд его глаз.

Когда я возвращаюсь в шатер, Кит, присев на угол стола, жует канапе со странным паштетом цвета колосящейся плесени. Судя по тому, что он закидывает их в рот по два за раз, аппетит у него отличный. Заметив меня, вытирает салфеткой уголки рта и окидывает меня таким голодным взглядом, словно и не пообедал вовсе. Отставив тарелку, направляется в мою сторону, и мы встречаемся в центре, словно пара, вышедшая потанцевать.

– Ты б не налегал на чужую еду с таким усердием, – шепчу я, чуть наклонившись, чтобы никто нас не услышал.