— Во-первых, чужаку Орион не дастся, а во-вторых, — Томас окинул взглядом залитую солнцем ратушу, — здесь почти нулевая преступность. Идем. Не стоит терять время.

Он зашагал через площадь, и я, продолжая глазеть по сторонам, направилась следом.

Слева от башенки стояло двухэтажное здание. На крыше бодро реял флаг: какие-то серебряные завитушки на голубом поле.

— Что это? — спросила я, когда мы подошли к крыльцу.

— Мэрия, — не оборачиваясь, ответил Томас. — Идем. — И потянул на себя деревянную дверь.

Мы очутились в фойе. По крайней мере, именно так я бы описала просторную комнату с выкрашенными бежевой краской стенами и огромными окнами. В противоположном конце возвышалось нечто, напоминающее стойку администратора, из-за которой выглядывала женская голова с пышной укладкой. При нашем появлении «голова» отвлеклась от разглядывания чего-то, что лежало за стойкой, и протерла очки.

Мы подошли ближе, и я увидела надпись на золоченой табличке «Лаветта Тартис. Секретарь».

— Добрый день! — поздоровалась женщина. На вид ей было чуть больше пятидесяти.

Кипельно-белая рубашка с пышными рукавами и кружевным воротом под горло, массивная брошь на груди и строгая черная юбка в пол. Госпожа Лаветта напоминала то ли заведующую библиотекой, то ли строгую учительницу в викторианской школе.

«Моя ровесница», промелькнуло в голове.

— У вас назначено?

— Нет, — Томас покачал головой. — Но дело важное.

Лаветта фыркнула.

— По важным делам надобно записываться заранее, господин Колдер, — беззлобно проворчала она. — Впрочем, слышала, вы не жалуете общественные нормы.

Я посмотрела на Томаса, и губы сами собой растянулись в улыбке.

— А вы, леди, кто такая будете? — Лаветта наклонила голову и опустила очки так, что они сползли на кончик ее тонкого носа.

— Ве… — я чуть было не назвалась настоящим именем, но вовремя опомнилась. — Эгелина.

— Вегелина? — переспросила Лаветта.

— Нет. Эгелина.

— Эгелина… — тихо, но так, чтобы мы услышали, проворчала она и встала с кресла. — Записываться надо, молодые люди. Ладно уж, пойду, доложу о вас господину мэру. — Затем развернулась к нам и добавила, — но не обещаю, что смогу уговорить его вас принять.

Она вышла из-за стойки и скрылась в арке, что была по левую руку.

— Сорок лет уже здесь сидит, — сказал Томас, когда мы остались вдвоем. — При ней двенадцать градоначальников сменилось.

— Зачем мы здесь? — я огляделась.

Фойе было уютным: много света, воздуха, живые цветы в больших кадках, картины на стенах… Да и Лаветта, судя по всему, добрее, чем хочет казаться. И все же после недолгого общения с мэром Кабаньего Оврага, доверие к местной власти было подорвано.

— Всем новоприбывшим необходимо получить регистрацию. Иначе штраф. — Томас удивленно вскинул бровь. — Ты разве не в курсе?

К счастью, в этот момент вернулась Лаветта и тем самым избавила меня от необходимости отвечать на вопрос.

— Господин мэр готов вас принять, — секретарша поправила очки и вернулась за стойку. — Налево по коридору и до последней двери. Тоже слева.

Проходя мимо, я краем глаза ухватила ее рабочий стол. Между стопкой бумаг и чайной чашкой лежала книга. На обложке полураздетый красавец прижимал к себе такую же полураздетую девицу с томным кукольным личиком. «Его роковая страсть», прочитала я. Лаветта поймала мой взгляд и торопливо загнала книгу в нишу.

***

— Войдите! — крикнули с той стороны, после того, как Томас постучал.

Он открыл дверь.

За массивным столом из красного дерева сидел пожилой мужчина. Маленький, румяный, круглолицый. Блестящую на солнце лысину обрамляли кудрявые седые волосы. Точнее то, что от них осталось.