– Раздевайся. И ложись.

Я прижалась спиной к стене, лихорадочно ища глазами пути отхода. Тщетно. Всё было перекрыто.

Тем временем лорд шагнул ко мне, весьма недвусмысленно расстёгивая на широкой груди рубашку. Я вжалась в стенку и протестующе прошипела:

– Ни за что! И не заставите!

И, чтобы хоть как-то дать выход бурлящей ярости, скрутила пальцы в неприличном жесте и ткнула рукой ему в лицо.

— Не хочешь по-хорошему? — гневно прищурился лорд, — Что ж, тогда я сделаю всё сам.

Он перехватил меня за руку и, не сводя с меня пышущего яростью взгляда, с силой швырнул в сторону кровати. Испугавшись, что я сейчас навернусь и ударюсь затылком об пол, я сделала несколько неуклюжих шагов спиной вперёд, балансируя и пытаясь сохранить равновесие, но потом ноги за что-то запнулись, и я всё-таки полетела вниз.

Вскрикнула от неожиданности, но не успела ничего сделать, потому что упала спиной на что-то мягкое и воздушное. В панике повернула голову и поняла, что попала аккуратненько на край кровати.

Ну уж нет!

Упёрлась локтями и приподнялась, чтобы как можно быстрее вскочить, только лорд уже оказался рядом. Он быстрым движением опустился на кровать, одной рукой хватая меня за шею, а второй резко срывая с меня пеньюар.

— Что вы делаете? Прекратите! — сорвалась на визг я, изворачиваясь и брыкаясь так сильно, как это только возможно.

Пеньюар тем временем, жалобно затрещал, но выдержал.

— Ничего, обойдемся и так, — рычит лорд.

Свободной рукой он задрал мое жалкое облачение. А коленом с силой уперся между моих ног, отчаянно пытаясь развести их в стороны.

Я судорожно сжала ноги и попыталась вцепиться ногтями ему в лицо. Вот только, голова лорда была слишком высоко, поэтому все на что меня хватило — это впиться ему в грудь и расцарапать ее. Вот только, лорд этого будто бы и не заметил.

Он упорно прижимал меня к кровати, неумолимо раздвигая мои ноги.

— Нет! Нет! Нет! Отпустите меня, живо!

Меня захлестнула такая дикая паника, которую я не испытывала даже когда осталась одна пятнадцать лет назад. Когда вместо родного дома и знакомых мне людей, вокруг я видела лишь неизвестные пейзажы и людей, которые говорили на чужом языке.

Я не чувствовала такого дикого отчаяние когда поняла, что навсегда осталась одна. И даже когда меня секли первый раз после приезда фон Холландера. Пусть я не могла понять за что надо мной издеваются, пусть мое тело изнывало от боли, но я осознавала, что я должна перетерпеть эти мучения и когда они закончатся, мне будет немножко легче.

Но сейчас…

В тот момент, когда лорду удалось раздвинуть мои ноги, а его рука метнулась к застежке брюк, я осознала.

Это не тот случай. Если я сейчас допущу то, чего так хочет фон Холландер, я навсегда останусь заперта в этом диком омуте отчаяния и паники.

Поэтому, я во что бы то ни стало должна защитить себя!

Вот только…

Что я могу сделать?

Фон Холландер в несколько раз сильнее меня, он скрутил и зафиксировал мое тело таким образом, что я не могу даже отшвырнуть его от себя.

— Не дергайся, сейчас будет больно, — тем временем, выдохнул лорд.

В этот самый момент я почувствовала, как во мне вспыхнула дикая ярость и обида.

Ненавижу! Как же сильно я его ненавижу!

Возмущение на лорда за то, что выпорол до невыносимой боли и охрипшего от крика голоса за банальную случайность. Возмущение за то, что отобрал у меня детство, не оставив другого выбора, кроме как отрабатывать постные каши с похлебками, собирая урожаи под палящим солнцем и проливным дождем. Гнев за то, что растоптал мои надежды на свободное будущее, которым я хотела насладиться.