Оставив поварят готовить дальше самим, благо, дело это нехитрое, выкладываю в большое блюдо самые удачные синабоны и иду с Одал в трапезную. Пока мы идем, распространяя вокруг себя аромат корицы и сдобы, настроение мое улучшается. Да, беременна. Да, нелюбима. Но, возможно, с помощью ребенка у меня получится перевесить чашу весов в свою пользу. Не может же Вердан относиться к матери своего ребенка как к чужому человеку? Возможно, еще получится все наладить? Знаю, меня опять понесло в розовые мечты, но ведь это не возбраняется?

В трапезную мы с Одал входим, как и было запланировано, с опозданием. Уже все сидят и едят. Я прохожу к своему месту, забираю блюдо с булочками у Одал и ставлю его на наш с мужем стол, полностью игнорируя противную рожу блондинки по другую руку от царя.

Краем глаза я вижу, как зашевелили носами оборотни, как с интересом уставились на принесенные синабоны.

- Что ты сегодня приготовила, жена? – спрашивает Вердан.

Сажусь и только тогда позволяю себе окунуться взглядом в его осенние глаза, в самой глубине которых мечется что-то черное и живое.

- Булочки с корицей, муж мой – отвечаю непослушными губами в тон ему

- С чем? – переспрашивает Вердан, отпуская мой взгляд из своего плена, удивленно взирая на блюдо.

- Это специя такая. Горячая и немного жгучая. Это вкусно. Хочешь, чтобы я опять первая попробовала? - спрашиваю, с трепетом ожидая и желая утвердительного ответа.

- Хочу – говорит, нетерпеливо впиваясь взглядом в мои губы.

Ох, как у меня оглушительно стучит сердце и дрожат руки, когда я беру мягкий, еще теплый, синабон пальчиками. Подношу к совершенно пересохшему рту и откусываю маленький кусочек. Под янтарным взглядом прожевываю и судорожно глотаю сладкое тесто. Удивительно, что оно не застряло у меня в горле.

- Еще – хрипловато говорит муж, слегка наклонившись ко мне всем телом.

Откусываю еще кусочек, за тестом тянется помазка из сахара, сливок и масла, слизываю ее языком. Жую, опустив глаза вниз. Я просто не в силах сейчас посмотреть на Вердана, и так ощущаю, как он сверлит меня взглядом.

Он одной рукой забирает недоеденный синабон, а другой – приподнимает мой подбородок. Я упрямо не поднимаю глаз, чувствуя, как краска смущения медленно заливает мои щеки. Поэтому то, что через секунду делает Вердан, становится для меня шоком.

- Испачкалась – говорит он хриплым голосом.

И в следующее мгновение прижимается ртом к моей нижней губе. От неожиданности я широко открываю глаза и встречаюсь взглядом с огромными зрачками мужа. Вердан обхватывает своими губами мою, а затем я чувствую его язык. Ощущение, словно через меня пустили молнию. Вздрагиваю от касания горячего языка к моей губе, хочу отодвинуться и не могу. Жар стекает с моих щек к груди, заставляя сердце трепыхаться глупой птичкой, а бабочек в животе быстро шевелить крылышками.

Мне буквально не хватает воздуха. Я забыла как дышать. Но тут Вердан отодвигается и произносит:

- Ты права, это ОЧЕНЬ вкусно.

Он выделяет голосом слово «очень». И говорит это так, словно… не о булочке. Мамочки! Хочу что-то сказать в ответ. Умное или смешное, но голова абсолютно пустая. Поэтому я просто глупо молчу. Это я хорошо умею.

А Вердан поднимается, откусывает от синабона в той же стороне, где были мои губы и хитро улыбаясь, выходит. А мой взгляд натыкается на откровенно враждебный взгляд блондинки.

8. Глава 8

И тут она делает кое-то весьма странное. Придвигается ко мне всем телом, чтобы быть поближе и, приблизив чашку ко рту, вроде как пьет, говорит мне:

- Ваше Величество, рада вас видеть в добром здравии и хорошем настроении.