- Нет – вяло пытаюсь возражать.

- Впрочем, это легко проверить – говорит царь, внезапно поднимаясь и выходя из моей спальни.

Испугано замираю в кресле. В каком смысле легко проверить? Впрочем, долго терзаться в ожидании ответа, мне не приходится. Буквально через считанные минуты Вердан возвращается в сопровождении высокого и худого мужчины.

- Это лекарь, он тебя осмотрит. А потом мы продолжим. И я уже не буду таким мягким, как до сих пор – произносит царь, и я понимаю, что он разъярен до предела.

Боже, что же я наделала? Вместо того, чтобы выиграть себе небольшую передышку и немного привыкнуть к мужу, я, похоже, сейчас своим враньем полностью уничтожу вообще какие-либо шансы на его доверие и восстановление наших отношений. Молодец, Нина! Сама же, своими же руками все разрушила!

От начинающейся истерики меня сдерживает тот факт, что в моей спальне находятся два мужчины и мне только что было сказано, что меня будут осматривать. При этом муж никуда не уходит, продолжая сверлить меня злым взглядом.

- Как вы будете меня осматривать? – спрашиваю у лекаря, в ужасе от перспективы того, что меня сейчас будет трогать в интимных местах чужой мужчина, пусть и врач.

- Вам просто нужно прилечь на кровать, я быстро управлюсь – равнодушно отвечает лекарь.

Подхожу к кровати, останавливаюсь в раздумьях, потом уточняю на всякий случай:

- Раздеваться нужно?

Сейчас, думаю, если скажет, что нужно, то попрошу мужа выйти хотя бы в соседнюю комнату.

- Что? – переспрашивает в недоумении лекарь.

Одновременно с ним раздается почти звериный рык:

- Нет!

Это Вердан, злобно сверкая глазами, смотрит на меня, готовый покусать.

- Ну, нет, так нет – говорю спокойно и ложусь, как мне сказали, на кровать, придерживая полы халата, чтобы не раскрывался.

Закрываю глаза и выдыхаю. Все. Будь, что будет. Уже ничего нельзя изменить.

Лекарь подходит к кровати, останавливается возле моего живота и поднимает свои руки над моим телом. Мужчина начинает медленно и тщательно двигать ладонями. Сначала к моей голове и лицу, потом вниз к грудной клетке. Тут он задерживается на какое-то время, чувствую, как от его рук идет тепло, словно солнце лучами греет.

Подержав ладони над моей грудью, лекарь спускает их ниже и надолго замирает на уровне пупка. Водит, водит. Хмурится, что-то шепчет, опять водит.

Та давай уже, говори, что нет у меня никакого ребенка. Смиренно выдыхаю, не открывая глаз и ожидая разоблачения.

- Поздравляю Ваше Величество, царица действительно беременна. Срок - девять недель, пол сказать затрудняюсь. Ребенок однозначно вашей, оборотнической магии.

При первых же, столь неожиданных словах лекаря, я в изумлении открываю глаза. Как так то? В смысле беременна? А лекарь меж тем, продолжает:

- Ребенок очень слаб и мал. Не знаю, что повлияло на такую задержку в развитии, но царице нужно больше бывать на свежем воздухе и хорошо питаться. А так же ей сейчас противопоказаны любые волнения и … кхм… физические проявления любви.

Но увидев злобный взгляд Вердана, лекарь спешно добавляет:

- Хотя бы два месяца. Затем, думаю, риска для его здоровья уже не будет.

- Можешь идти – почти рычит Царь лекарю, тот мышкой шмыгает мимо оборотня и закрывает за собой дверь.

- Не солгала, значит – удовлетворенно говорит муж, присаживаясь рядом со мной на кровать. – Почему так долго не говорила?

- Не была уверена – отвечаю, понимая, что весь этот фарс слишком далеко зашел, но остановить его теперь не в моей власти.

Царь снова, как тогда в кресле, протягивает руку и откидывает полу халата, обнажая половину моего тела, в то время как вторая скрыта одеждой. Я заливаюсь краской смущения до самой шеи, но не шевелюсь, надеясь, что помня слова лекаря о запрете на физические проявления любви, оборотень не станет меня ни к чему принуждать. Или соблазнять – тут же подсказывает мне внутренний голос.