Господин…

Мысль мгновенно улетучилась. Казалось, я должна была вспомнить что-то важное, значимое, но нет. Все тщетно. Впрочем, так даже лучше. Не зачем забивать голову пустяками…

За дверью послышались шорохи. Уже через мгновение эта деревяшка лежала на полу, расколотая надвое.

— Это же саксаул, — взвыла хозяйка жилища, хватаясь за голову.

Я нехотя повернулась. На пороге стоял мужчина. И зачем только он вторгся сюда? Лишил покоя, уюта и домашнего тепла. Высокий, широкоплечий, темные волосы и бездонные черные глаза. Они смотрели на меня, словно два тлеющих угля, в которых вот-вот вспыхнет пожар.

Демонстративно закатив глаза, я отвернулась:

— Мы не ждали гостей.

— Да, да, да, — вторила мне женщина, сметая из ниоткуда взявшимся веником щепки. — Шли бы вы, Темнейший, по своим делам, — заикаясь, добавила она. — А коль надумаете остаться, могу предложить вам одну из комнат.

— Нет, — рыкнул мужчина. — Ты ведь знаешь, Хульда, твои чары на меня не действуют. Хан бы тебя побрал, что с ней?

Его длинный палец указал на меня. Желваки заиграли на его лице. Незнакомец был явно не в духе. Хотя, мне кажется, я его уже где-то видела…

— Ничего особенного, — отозвалась женщина, обиженно поджав губы.

Мужчина медленно приблизился ко мне. Движения его были неторопливыми, тягучими. Казалось, мое сердце тоже стало пропускать удары. Биться лениво, словно из последних сил.

Еще шаг и он замер в полуметре от меня. Аромат выпечки смешался с терпким запахом каштана. Почему то мне понравилась эта смесь. Сладкий аромат домашнего очага и дикий, необузданный, инородный, но в то же время знакомый запах, который принадлежал только ему. Уникальный, особенный.

Рывком он поднял меня со стула, за что получил в ответ раздраженный, неодобрительный взгляд. Если бы у меня были силы сопротивляться, я бы непременно выпуталась из его цепких пальцев. Но тело, почему то не слушалось. Словно мешок я повисла на его руках, которые поддерживали меня, не давая сорваться вниз.

— Я так устала, — прошептала, опустив веки. — Пожалуй, посплю немного.

— Говоришь, ничего не сделала, Хульда? — гневный голос обрушился на хозяйку домика. Посуда в шкафчиках зазвенела. Что-то с треском разбилось, упав на пол. — Прочь. Клянусь Ханом, если еще раз приблизишься к девчонке, тебе несдобровать. Сгинешь в темных подземельях, прислуживая до конца своих дней Баду.

Меня бережно подняли на руки.

— А я то что, Темнейший? — взвыла женщина. — Как же так? Вы не можете…

— Прочь, — мужчина рыкнул на хозяйку жилища, освобождая себе путь.

Шаг за шагом меня все дальше уносили от кухни, где на завтрак обещали подать можжевеловый пирог. Движения были стремительными, уверенными, но в то же время аккуратными. Тревога отступала, уступая место спокойствию. Я почувствовала себя под защитой чего-то большого, сильного. Сладко зевнув, прижалась щекой к груди великана, который нес меня все дальше и дальше. Сердце там внутри под темными одеждами выверяло один удар за другим. Четко, бесперебойно, словно слаженный механизм. Этот стук, словно колыбель, уносил меня в царство сна.