Я еще раз взглянула на дом. В таком может жить разве что старушка, которая каждый вечер печет пироги с вареньем из одуванчиков и вяжет теплые, мягкие, длинные шарфы. В такую стужу мне бы не помешал один из них.

Набрав полные легкие воздуха, я шагнула вперед. Лайш жалобно заскулил. Хватит сидеть, сложа руки. Возможно, хозяйка этого жилища сможет мне помочь. Наверняка о Призрачном Доме она знает куда больше чем я.

Раз…

Два…

Три…

Три удара эхом разнеслись по Холму.

Я прислушалась. За дверью тихо. Ни звука. Легонько толкнула дверь, но та оказалась заперта. Значит, внутри точно кто-то есть. На ровную, вычищенную поверхность посыпался град ударов.

— Сработало, — прошептала я, расплываясь в улыбке.

Внутри что-то зашевелилось. Казалось весь дом, словно ожил, проснулся от долгого сна. До меня донесся звук шаркающих шагов и через мгновение дверь распахнулась.

— К чему такая настойчивость, милочка? Это ведь саксаул. Вы эту дверь в два счета сломаете, — пропел женский голос, бережливо поглаживая хрупкое дерево, выкрашенное в бледно-голубой цвет.

Передо мной выросла хозяйка дома. Невысокая, сгорбленная женщина. Нет, скорее старушка. Сморщенные пальцы, доброе округлое лицо, испещренное глубокими морщинами. Седые волосы прячутся под платком. Ее белоснежный фартук перепачкан мукой.

Я с жадностью втянула носом воздух, в котором витали ароматы свежей выпечки, и мой желудок громко заурчал. Корица, ваниль и варенье из одуванчиков. Его трудно не узнать. Я невольно облизнулась.

— Не стойте на пороге, — старушка шире распахнула передо мной дверь. — Входите же.

Замешкалась, оглядываясь на лайша. Есть хотелось очень сильно. Парасолька, по всей видимости, не разделял моего желания наведаться в гости к нынешнему хозяину Призрачного Дома.

— За зверя не бойся, — сказала старушка, прячась внутри, — ничего с ним не станется.

И правда. Не зачем Парасольку с собой брать. В одиночку все быстро выведаю у этой милой особы и вернусь в город, пока Господин не заметил мое отсутствие. Он бывает крайне недоволен, когда я надолго покидаю дом.

Внутри было тепло. Я потерла ладони, наслаждаясь разливающимся по телу жаром. Из небольшого круглого коридорчика вела все одна дверь.

Я невольно ахнула, когда хозяйка открыла ее. Длинный тоннель, которому нет конца. По обе стороны тянется два ряда совершенно одинаковых, похожих друг на друга дверей.

— Не думала, что ваш дом такой большой, — присвистнула я.

Интересно, как это все могло уместиться на нескольких квадратных метрах? Ведь снаружи я собственными глазами видела, что жилище миниатюрное. В него едва бы поместилась кровать, не то, что сотня, другая комнат.

Старушка замерла у одной из дверей, причмокнула губами и толкнула ее, неторопливо входя внутрь.

— Кажется сюда, — сказала она, запирая дверь у меня за спиной.

Комната, в которую мы вошли, была не чем иным как кухней. Обои в мелкий розовый цветочек оплетали ровные стены, вытягиваясь к выбеленному потолку. Огромное количество шкафчиков, доверху забитых посудой: хрусталем, различными склянками, кастрюлями и формами для выпечки.

Кругом ни соринки. Мебель хоть и старая, но добротная. На столешницах ни пятнышка. В духовке что-то пыхтит, сводя с ума потрясающим ароматом. Пресветлый Йон, как чудно пахнет!

— Пирог с вареньем из одуванчиков почти готов, — сказала она, хлопоча у духового шкафа.

Желудок снова дал о себе знать. Мой любимый пирог. Его готовили во дворце в первый день каждого месяца, чтобы отпраздновать приход новой поры. Задобрить ее и попросить быть более благосклонной. Порой мне удавалось урвать кусочек до того, как дары отнесут на алтарь, чтобы порадовать Пресветлого Йона.